Ученик

Дверца экипажа лемельского депутата приоткрылась. На Меродера уставился испуганный посланец Вольного города:

– Они не имеют права нас задерживать. Это заговор, капитан.

Голос Ходбурга задрожал, и он смолк. Рассеянно кивнув ему в ответ, Меродер крикнул, что хочет взглянуть на приказ.

– Ну так подъезжайте, – командир рейтаров призывно махнул рукой. – Можете и господина депутата взять. Пусть убедится, что его сиятельство граф Рунхофен желает, чтобы дальше он продолжил путь под моей охраной.

– Хорошо, я сейчас подъеду, – Меродер поехал вперед.

– Стойте, – неожиданно выскочив из экипажа, фон Ходбург ухватил всадника за поясной ремень.

Потребовал срывающимся от волнения голосом:

– Я запрещаю вам. Вы подписали контракт и должны выполнять мои приказы.

Меродер остановил лошадь. Спокойно посмотрел на перекошенное от страха лицо нанимателя. Терпеливо спросил, что тот предлагает сделать?

– Я… не знаю, – признался Ходбург. – Но идти туда… нельзя. Мы должны вернуться в Уррен.

Капитан пожал плечами:

– Не выйдет: мы в ловушке. Перебьют.

Депутат по-прежнему держался за его ремень. Меродер осторожно разжал чужие пальцы.

– Ларс, не волнуйтесь вы так, – стараясь говорить как можно спокойнее, начал он. – Никто нас не тронет. Хотели бы убить, напали бы где-нибудь в лесу. Возвращайтесь к себе и спокойно ждите.

– Но…

– Я договорюсь о гарантиях нашей безопасности, – перебил наемник. – И прежде, чем что-либо предпринять, – вернусь и все обсужу с вами.

Фон Ходбург промолчал, и капитан медленно поехал к рогатке, за которой выстроились вражеские стрелки. По дороге он, стараясь говорить как можно тише, отдал наемникам несколько приказаний. Выполняя их, "мертвоголовые" рассредоточились, укрывшись за экипажем и повозками. Маневры охраны не остались без внимания барона. Стараясь не оказаться под прицелом наемников, он отступил за спины своих сержантов.

Подъехав к заграждению, Меродер остановил лошадь. Командир рейтаров предложил ему спешиться и подойти, но капитан решительно отказался.

– Не понимаю, чего вы боитесь, господин барон, – сказал он громко. – В любой момент ваши люди могут застрелить меня.

Следовавшие за капитаном оруженосец и мастер Шиль заухмылялись. Побагровев от злости, барон что-то сказал бывшим рядом воинам. Сопровождаемый пятью или шестью спешенными рейтарами, фон Лигвуд обогнул рогатку. Подходя к Меродеру, достал из висевшей на поясе сумки пергамент. Протянул свернутый в трубочку лист:

– Вот приказ имперского канцлера – Его Светлости графа Рунхофена – можете убедиться сами. Вам всем, под страхом смерти, предписывается сдать оружие и следовать под арест в мой замок.

* * *

Место для стрельбы Губерт выбрал отличное. С высокого берега мост через Воровку как на ладони, и расстояние до него шагов сто, не больше. Деревья надежно укрывают от посторонних глаз, превращая лучника в невидимку, а вот он видит всех. Рейтаров с арбалетчиками, столпившихся перед рогаткой и "мертвоголовых" на мосту, изготовившихся к схватке. Люди с обеих сторон напряжены до предела, но умирать никто не торопится: капитан наемников подъехал договариваться. Вот пеший рыцарь с разноцветным султаном на шлеме отдает конному противнику какую-то бумагу. Тот – здоровяк в кирасе, на голове огромный черный берет с пучком перьев – читает ее. Рядом, обнажив мечи, застыли двое наемников.

Все происходит в точности, как предсказал неделю назад нанявший Губерта человек. Можно подумать, что явившийся к нему в сторожку бородач – колдун, увидевший будущее. Плевать, даже если так. Главное, что деньги, которые заплатил незнакомец, самые что ни есть настоящие. Сто звонких гольдгульденов, таких свеженьких, совсем не затертых, будто вчера отчеканенных. Сотня монет – целое состояние для браконьера – за три метких выстрела, которые предстояло сделать в нужном месте и в нужное время.

Скатав бумагу в трубку, "мертвоголовый" вернул ее рыцарю. О чем-то заговорил. Командир рейтаров отмахнулся, покачал головой – перья на шлеме заколыхались. Похоже, переговоры сейчас закончатся. Выдернув из земли одну из трех заготовленных стрел, Губерт наложил ее на лук. Напрягся, готовясь натянуть сплетенную из сухожилий тетиву.

Всадник на мосту что-то сказал, стал разворачивать лошадь. Несколько мгновений, и вот он, сопровождаемый своими людьми, шагом возвращается к экипажу, на дверце которого блестит золотом герб. Пора, время Губерта пришло. Одно движение его могучих рук, скрип тиса, и оперение стрелы ласково коснулось мочки правого уха. Будто баба пощекотала…

Шедший за капитаном оруженосец Герхад неожиданно споткнулся и громко вскрикнул. Затем, подвывая от боли, изогнулся, пытаясь выдернуть торчавшую из поясницы стрелу. Не получилось, и мгновением позже парень скорчился на досках настила – наконечник пробил ему почку.