Ученик афериста (СИ)

— Но вы могли распределить меня куда угодно! — вспыхнул я. — В контрабанду, в заказные убийства, в торговлю оружием, в отмывание денег, но вы отправили меня продавать извращенцам плетки и резиновые органы!

Мафиози протянул мне бокал вина и кивком пригласил выпить.

Я сгоряча осушил сразу половину одним глотком.

— Согласен, может я и не похож внешне на потенциального члена вашего картеля, но это не значит, что продавать ху… Господи-Иисусе, какое шикарное вино! — восхитился я, облизав губы.

— Виноградники Сантана, — фыркнул старик. — Еще бы, лучшее вино страны.

И подлил мне еще.

Вино и правда было чудесным, как это я раньше не распробовал. У меня даже ярости поубавилось.

— Во-первых, не переоценивай себя, в твои годы я строил империю, занимаясь организацией просящих милостыню, — наставительно сказал мафиози. — Во-вторых, работа в магазине временна, у продавца, который работал до тебя, отпуск.

— Хоть за это спасибо.

— А в-третьих, это тебе наказание за Альдо.

У меня подкосились ноги.

Если кто-то, а может и сам Альдо, рассказал старику о моих методах воспитания, основанных на рукоприкладстве и унижении, то мне пора копать себе могилу и переодеваться во все чистое.

— Сеньор Сантана, я не знаю, как это получилось, — взвыл я. — Это не прощают, я знаю, но если бы вы позволили мне объясниться…

— Да он меня заебал уже своей виолончелью! — мученически простонал мафиози, утратив грозный вид.

Я широко раскрыл глаза и пару раз хлопнул себя по груди, чтоб удостовериться, что я не сплю и мне не послышалось.

— Прошу прощения?

— Я не знаю, что ты сделал, для того, чтоб Альдо решился меня проведывать, но я в восхищении, парень, — признался Диего Сантана. — Но каждый вечер в течение двух месяцев он играет мне на виолончели, а когда у него заканчивается репертуар, он начинает по новой, ведь я же, якобы, ничего не понимаю и своих не узнаю.

Я не удержался и расхохотался, представив, что для неподвижно сидящего в коляске человека, смотрящего вдаль невидящим взглядом, ежевечерний концерт слышится как заезженная пластинка.

— Это ваше наказание, сеньор Сантана, — сказал я. — За симуляцию.

Старик Сантана отмахнулся и поднес к губам бокал.

Я тоже сделал глоток вина, присев в кресло.

— Раз уж я подвел тебя к разговору об Альдо…

И опять мне поплохело.

Ведь, по сути, мог ли Альдо проговориться телохранителям, горничной, атташе, да кому угодно, хоть даже «парализованному» отцу о том, что я треснул его по его холеной роже?

— Через два дня ты должен будешь вытащить его из дома на весь день, — тоном, не требующим дополнительных вопросов, заключил сеньор Сантана.

Что это значило, я знал с самого начала, но, признаюсь, в свете довольно приличного пребывания в доме мафиози, я и позабыл, что Диего Сантана планирует устроить здесь вендетту за жену и слитые конкурентам секреты.

Я сдержано кивнул. Но мысли мои уже лихорадочно вертелись вокруг еще несуществующего плана: как вытащить Альдо из дома на весь день (!) и не проговориться о кровавом побоище?

С другой же стороны, Альдо — сын мафиози, он прекрасно знает, насколько опасными людьми и грязными деньгами окружен. Пацан, по сути, закаленный: ему всего пятнадцать, а он видел и голову своей матери, насаженную на пику у ворот, и раненого отца, который, по официальной версии, медленно умирал в инвалидной коляске, и не смущается общества молчаливых телохранителей, и сам довольно жестокий. Ну узнает он о бойне в четверг, ну и что? Его тонкая душевная организация пошатнется?

Но я не был уполномочен думать, моя функция была оградить подростка от вида крови стукачей.

Погруженный в свои мысли, я уже направился к двери, прихватив с собой пустую тарелку, в которой принес старику Сантана сэндвичи, как мафиози заставил меня обернуться.

— Вечером к тебе прибудет телохранитель.

Я вытаращил глаза.

— Зачем?

— Потому что я так сказал, — отрезал старик. — Встреть его вместе с Флэтчером. Это моя просьба.

Сначала я всерьез поверил, что Диего Сантана бережет мою жизнь потому что не может не видеть, как хорошо я влияю на его сына, отсюда и телохранитель.

Потом вспомнилось, что Наземникус не раз напоминал мне, что обманывать такую расчетливую мразь, как Диего Сантана, это прямо путь в рай.

И до самого вечера что-то в заботе сеньора Сантана казалось мне настораживающим, неестественным, двуликим. Интуиция меня не подвела ни на грамм.

— Я очень занят, — буркнул Наземникус в третий раз, когда я вывел его в указанное время на крыльцо.

Что правда, то правда, таким занятым я афериста не видел никогда. Он, кажется, не заметил, что Рита Скитер покинула виллу две недели назад, вернувшись в Англию, не замечал и не спрашивал, чем занимаюсь я, и вообще отсутствовал в доме большую часть времени, делая огромные деньги, подворовывая часть прибыли картеля, иначе это и назовешь.

Знакомый мне белый «Ламборджини» посигналил у ворот, и охрана послушно отворила их, впуская атташе на территорию виллы.