Ученик афериста (СИ)

— Лили мою фоточку лайкнула, — тихонько, но с гордостью сообщил Альдо и, раскрасневшись, словно на морозе, понесся в свою комнату.

*

— Вот это жопа…

— Да уж. Не тех женщин воспевал Шекспир, — иронично протянул я, сжав бокал холодного вина в руке.

— За Шекспира, — протянул Наземникус.

— За него.

Наши стаканы звякнули, и я снова оперся рукой о перила балкона. Наземникус вытянул шею, расплывшись в глуповатой улыбке.

У бассейна, вымощенного светлым камнем, подставляла солнечным лучам свои пышные формы Камила Сантана. Не знаю, что там с ее прической, помогли ли чудодейственные ведра лечебных шампуней и лучший в стране парикмахер, но сейчас заметно поредевшие угольно-черные волосы были стянуты в хвост на затылке и, кажется, не выпадали космами, как днем ранее за завтраком.

— Кто эта нимфа, Поттер? — вскинул брови Наземникус. — Мы не всех вейл в шлюшатне перебили, и эта богиня прибежала вслед за твоим тупоголовым телохранителем?

— Бери выше, старый. Это Камила Сантана.

Глаза афериста округлились.

— Вот так новость. Я еще мелкой помню, сколько ей тогда… года три-четыре было, — поразился Наземникус. — Удивительно уродливым ребенком она была. Ох уж эти межрасовые браки, ничего нормального не рождается, помяни мое слово.

Я сделал глоток вина.

— Ты очень категоричен, — фыркнул я. — Альдо нормальный.

Наземникус прижал ладонь к моему лбу, проверив, не перегрелся ли я.

— Не пугай меня, сынок.

— Да нормальный он, — отмахнулся я. — Больше понтов, чем фриковатости.

— Все равно он маленько двинутый, — заключил Наземникус. — Опять же, потому что результат межрасового зачатия, хотя его мать была удивительной скандинавской проституткой. Помню, подарили мы ее старику Диего на сорокалетие. Что она там с ним делала — никто не знает, но через неделю он повел ее к алтарю, а там и белобрысый пиздюк родился. Кстати, про пиздюка. Как успехи?

— Да нормально, — пожал плечами я. — Приказывает меня расстреливать уже реже.

Некоторое время мы молчали, наблюдая за тем, как Камила Сантана мажет солнцезащитным кремом плоский живот. Впрочем, не только мы сопровождали этот процесс взглядами: телохранители тоже повыглядывали из окон, а тот счастливец (или не счастливец, это как посмотреть), который терся неподалеку от наследницы картеля, и вовсе казался мне несокрушимым памятником.

— Богиня, — заключил Наземникус, сделав большой глоток.

— Они не настоящие, — усмехнулся я.

— Кто?

— Окружности, на которые ты смотришь.

Флэтчер побледнел и присмотрелся.

— В смысле?

— Магловские женщины иногда увеличивают грудь, — пояснил я. — Силиконовые имплантаты.

Готов поспорить, Наземникус ни слова не понял.

— Гонишь.

— Неа. Вот смотри, она поднимается и идет к бассейну, а сиськи не подпрыгивают при ходьбе.

— Ой, а ты так много в своей жизни сисек видел, — огрызнулся Наземникус, впрочем, не очень разочаровавшись подделке. — А маглы не тупые. Искусственная грудь — вершина технологического прогресса.

— Дурак ты, старый. Не в сиськах же счастье.

— Пиздеж.

Налив себе еще вина из закромов старика Сантана, я невидящим взглядом осмотрел территорию, ибо осточертело уже глазеть на прелести Камилы. Чего нельзя сказать о Наземникусе, который, не найдя во внутреннем кармане пиджака бинокль, крайне расстроился.

— Что там в Англии? — спросил я. — Привез мне нормальный чай? А то сил больше нет пить здешние заваренные опилки.

— Про чай забыл, — отмахнулся Наземникус. — Я привез тебе весть.

Я настороженно повернулся к нему.

— Спокойно, не о тебе, — фыркнул аферист. — Рита вовсю строчит свои статейки, скандал в Хогвартсе.

— Это какой?

— Беременная малолетка.

Я закатил глаза.

— Ну круто, еще одним идиотам родители не объяснили сущность и цели использования презервативов.

И вдруг осекся.

— Старый, скажи, что это не моя сестра.

— Выдохни, не твоя, — ухмыльнулся аферист. — Твой христианутый рыжий кузен засадил малолетке-оборотню, и в итоге позавчера ты стал дядей, Альбус Северус Поттер.

Я заморгал. Понял, о каком кузене идет речь, снова моргнул и захохотал так, что даже Камила Сантана задрала голову, чтоб выяснить, кто там ржет без ее разрешения.

— Поттер, ты чего? — хмыкнул Наземникус, хлопнув меня по спине.

— Я никогда не стану отцом, я чайлдфри. Жить ради саморазвития и удовольствий, — довольно похоже протянул я, изобразив бархатный голос Луи. — Господи, ну какой же лошара! Так, это получается «счастливому» папе двадцать. А счастливой мамочке… сколько ей? Пятнадцать? Спорим, через неделю они забудут ребенка где-нибудь в лесу?

Наземникус усмехнулся и плеснул себе вина.

— Как думаешь, через какое время папаша сбежит? — поинтересовался он.

— Год, — заключил я. — Плюс-минус два месяца. А ты?

— Неделя. Ставлю десять галлеонов, что его хватит на неделю.

— Да ну, неделя это мало. Хотя бы пару месяцев.

— В самый раз, — заверил Наземникус. — Такова природа многих отцов, Поттер.

— Быть свиньями? — вскинул бровь я.

— Мир жесток, — пожал плечами аферист. — Со своим бастардом я пробыл чуть больше года, и то, слинял бы на первой неделе, но на мексиканском рынке его никто не покупал.