Читаем Ученик афериста (СИ) полностью

— Легко, — подтвердил Финн. — Она же тебя бьет.

— Как бы тебе объяснить, — замялся я. — Это профессиональная травма того, кто спит с Камилой Сантана.

Финн наклонился надо мной и моргнул.

— Не понял.

— Не сомневаюсь. Как бы объяснить, чтоб не перегружать твой мозг пятилетнего идиота… ты слышал что-то о жестком сексе?

Впалые щеки Финна заалели. Отвернувшись, он снова принялся заливать «профессиональные ссадины от плети» бадьяном.

— Конечно, слышал, — подтвердил Финн. — Это когда подошел сзади, нож в бочину, прижал к кафелю и…

— Отойди от меня, пожалуйста.

Финн послушно отошел, закрутив крышечку на пузырьке с бадьяном.

Я снова надел рубашку и заметил, как по подъездной дороге к вилле вприпрыжку спешит Наземникус Флэтчер, одетый в белые одеяния и золотые цепи.

Стравливать его с Финном в одном помещении было опасно: Наземникус его боялся, как бубонной чумы, поэтому, метнув в телохранителя раздраженный взгляд, я прошипел:

— Иди в библиотеку, возьми толковый словарь, найди в нем слова «обоюдность» и «нежность», выучи, что это значит, вечером спрошу.

Финн послушно поплелся к лестнице, а я махнул Наземникусу рукой.

— Привет, Поттер, — улыбнулся аферист, хлопнув меня по плечу. — Полтора года тебя не видел, а ты почему-то мне не рад.

Я фыркнул.

— Рад, старый. Ты бы не шлялся здесь, старик Сантана скоро спустится.

Наземникус тут же огляделся.

— Да ну тебя, — буркнул Флэтчер. — Рассказывай, как дела?

А что ему рассказать?

И вообще, не виделись полтора года, а разговор между нами не клеится. То ли Наземникуса нагнетала обстановка дома, в котором Диего Сантана уже не был паралитиком, то ли мы немного отвыкли друг от друга.

— Да ничего нового, — протянул я, осторожно облокотившись на спинку дивана. — Отправил Альдо учиться, сплю с дочерью старика.

Наземникус вытаращил глаза так, что я побоялся, что они выскочат из орбит.

— Мой мальчик, — всхлипнул аферист, обняв меня так крепко, что я чуть не заорал, когда его руки обхватили мою несчастную побитую спину. — В тебе проснулся интриган!

— Он и не засыпал, — послышался голос с лестницы. — Флэтчер, убери руки от парня, не пачкай его.

Старик Сантана спустился на первый этаж и, опустив пустой бокал на столик, поманил меня рукой.

Наземникус вжался в диван и судорожно вздохнул.

Мафиози из Коста-Рики и жулик из Паучьего тупика. Они были примерно одного возраста, разве что Флэтчер был немного старше, но смотрелись рядом карикатурно: высокий, поджарый дон Сантана — ходячая харизма со своей лукавой улыбкой и блестящими черными глазами, и низкий одутловатый Наземникус с воспаленными глазами, небритым подбородком и запахом дешевого табака.

Как пути мага и магла из разных миров пересеклись?

Если не забуду, спрошу у Наземникуса.

— Флэтчер, я все еще жду свои деньги, — улыбнулся старик Сантана. — С процентами. Не увижу их в скором времени — отдашь органами.

— Ну ты как скажешь, Диего, юморист проклятый.

— Я не шучу. Парень, — повернулся ко мне мафиози. — Поехали.

Я встал с дивана и махнул Наземникусу на прощание.

Бедный перепуганный Флэтчер.

— И много он вам должен? — поинтересовался я, сев на заднее сидение рядом со стариком.

— Для него — очень много, — кивнул мафиози. — Поехали, Рико.

Машина выехала за ворота, а дон Сантана, закурив, приоткрыл окно.

— Куда мы едем? — поинтересовался я.

— В офис, заберешь у Сильвии некоторые бумаги, — отмахнулся старик. — Теперь моя очередь задавать вопросы.

Я занервничал.

— Ты засадил Камиле?

На секунду я представил, как мой папа задает такие вопросы ухажеру своей дочери, с целью услышать нескромные подробности. Меня аж передернуло.

— Ну, — засмущался я. — Она же ваша дочь и…

— И?

— Как-то неудобно.

— Ой, сынок, оставь эти вежливости, — усмехнулся сеньор Сантана. — Камила уже взрослая молодая женщина. Кстати, правда, что она тебя наручниками и…

— Сеньор Сантана!

Мафиози расхохотался.

— Да ладно, не смущайся, — сказал он. — Меня больше интересует, как там мой внук. Без беременности она хрен согласится на свадьбу.

Ну вот и что ему ответить на это?

— Такие вещи не происходят быстро, — вежливо ответил я.

Старик Сантана вскинул брови.

— Не понял, — строго сказал он. — Как не происходят?

— Ну…

— У меня все просто было: два раза — два ребенка. Сынок, ты что за бракодел такой?

Я вспыхнул.

— Слушайте, такое ощущение, что я вам бык-осеменитель!

— Ну, до быка тебе еще далеко, — заметил старик. — Ты скорее хомяк-осеменитель. Но суть ты правильно подметил, мне нужен внук до того, как Камила потратит все деньги картеля.

— А если я бесплоден? — улыбнулся я. — Что тогда? Летит к хуям ваша стратежка?

— А если ты бесплоден, то я нахрен оторву твою бесплодную часть тела и пришью на ее место ствол быка-осеменителя, раз уж мы о нем заговорили, — прорычал старик Сантана. — Парень, я не шучу. Рико, скажи ему.

— Он не шутит, — отозвался водитель.

Я закрыл лицо руками.

Мы выехали в центр города, и что-то мне подсказывало, что тот небоскреб, поблескивающий на солнце, как будто он был обернут фольгой, и есть офис картеля.

— Да, я давлю на тебя, — сказал старик Сантана. — Но и ты будь человеком. Я уже внуку чехол на айфон заказал. Черный.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза