Читаем Ученик афериста (СИ) полностью

Перестрелки всегда проходили быстро. Быстрее, чем это обычно показывали на большом экране: не успеешь толком попаниковать, как череда выстрелов стихнет, тела попадают, как марионетки, которым обрезали ниточки, Финн откинет дреды со лба и опустит пистолеты, Сильвия расправит плечи и прозвучат громовые аплодисменты победителей.

И вот снова картель Сантана аплодирует.

— … в описании к видео будет ссылочка на канал моей атташе, там много крутых лайфхаков типа как вести черную бухгалтерию и отмывать деньги, кому интересно, тоже гляньте, там прям заебись, — улыбался Альдо, расхаживая со своим айфоном мимо побитых пулями автомобилей. — С вами был Альдо Сантана, ставьте лайки, подписывайтесь на мой канал, а если не подпишитесь, я вас найду, прикажу отрезать голову и надену на свою сэлфи-палку, я мафиози, а не хуй с горы…

— Да хорош, — одернул его я, треснув легонько по спине.

— Грузовики — на склад, пожалуйста, — произнесла Сильвия.

— Окей, сеньорита Кармара.

Вот уже тела заливаются бензином и радостный Альдо на правах начальника бросает спичку и хлопает в ладоши, грузовики выезжают на шоссе, а мы снова возвращаемся в машину.

— Я хочу с вами в бар, — заявил Альдо, когда мы втроем, совершенно забыв об этом юном убожестве на заднем сидении.

Я сидел рядом и зарядил ему подзатыльник.

— Ты не пьешь.

— Сильвия пьет, — сказал Альдо. — А она обещала, что мы поедем после разборок и купим мне хомяка.

Сильвия улыбнулась.

— Решено, мы едем за хомяком, а потом…

— Нет, мы едем в бар, я закажу фраппучино с карамелью, и мы поедем за хомяком.

Я представил, как Михаил и Женя отреагируют на заказ «фраппучино с карамелью» и расхохотался.

— Альдо, — произнес я, утерев слезы. — Это не самый обычный бар.

— В смысле?

За все время я видел только троих маглов в баре «Борзый Конь», но те были в компании волшебников и про мир магии знали, пусть и не досконально.

Альдо же свято верит в экстрасенсов и судьбу.

И хочет в бар.

— В этом баре странные люди и странные напитки, — пришла на помощь Сильвия, крутанув руль.

— Это арт-кафе? — вскинул брови Альдо, уткнувшись в смартфон.

— Нет.

— Это «Старбакс»?

— Ну, похоже немного, — протянул я.

— Отлично, — кивнул Альдо, сунув в ухо наушник.

Я закатил глаза.

— Альдо, нет, — строго сказал я.

— Пидора ответ.

— Ой, да если бы, — отозвался Финн.

Альдо демонстративно заткнул уши наушниками и, подпевая Рианне, дал ясно понять, что его гнилая золотая душенка требует бара и фраппучино.

— Я могу стереть ему память, — шепнул я Сильвии.

— Не надо, — отмахнулась атташе. — Заедем на рынок, сводим его в магловское кафе, купим ему мороженное и спокойно выпьем.

Я категорически не понимал, почему нельзя строго сказать Альдо «нет».

Ну ладно Диего Сантана говорил сыну это самое «нет» только в ответ на вопрос Альдо: «Есть ли на свете кто-нибудь красивее, умнее, милее и добрее меня?».

Магловский квартал колдовского рынка опасности не представлял: это просто развлечение для туристов с баснословно дорогим мусором, который называют в народе сувенирами. Ряженые колдуны, только синий шатер жриц вуду действительно является магической точкой на магическом рынке.

Кстати про жриц вуду.

Не успел я вылезти из машины и оглядеться по сторонам, в поисках Альдо, который, помахивая айфоном, уже восхищенно бегал по рынку, как обнаружил молодого мафиози именно у шатра.

Переглянувшись с Сильвией, я ринулся к нему.

— Нет, мы не будем покупать куклу вуду, Альдо, пойдем, ты хотел чего-то там с карамелью, — быстро сказал я, оттащив Альдо от прилавка.

Палома сверкнула слепыми глазами, не очень обрадовавшись, что я лишил ее такого глупенького, но богатого клиента.

— Везите его домой, — шепнул я Сильвии, когда Альдо понесся к лавке самодельных украшений.

Сильвия не успела и рта раскрыть, как Альдо, размахивая связкой деревянных бус, помчался куда-то в очередной киоск.

Финн, не успев поймать Альдо за руку, закатил глаза.

— Альдо! — позвал я.

Альдо не отозвался.

— Это надолго, — вздохнула Сильвия.

С приездом Альдо Сантана на колдовской рынок торгаши озолотятся.

В принципе, ничего страшного: практически все туристы здесь — маглы. Я даже успокоился и думал сбегать за чем-нибудь холодным в кафе, как к своему ужасу увидел, как Альдо, свернул в подворотню, где находился барьер между магловским и волшебным кварталом.

Бросив машину, мы бросились за ним.

— Да что за херь, трое взрослых людей не могут удержать одного дурачка на месте? — рычал я.

Альдо стоял у мусорного бака, сжимая бумажный пакет с каким-то сувенирным хламом, и завороженно смотрел в стену, приоткрыв рот.

Я понял, что произошло.

Кто-то вышел из магического квартала и беспрепятственно прошел сквозь стену.

— Пойдем в машину, вдруг здесь притаился снайпер, — бросил Финн, подоспев первым. — Глянь, Сильвия с винтовкой.

Сильвия, вспомнив, что до сих пор не выпустила из рук оружие, чуть улыбнулась.

И как назло, маг в феске, бегло со мной поздоровавшись, не останавливаясь, прошел сквозь барьер.

Синие глаза Альдо расширились.

— Это голограмма забора, — протянул я. — Чтоб…

Чтоб Альдо Сантана, схватив Финна за руку, ринулся в стену.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза