Читаем Ученик афериста (СИ) полностью

— Да, пап, — протянул я, прижимая плечом телефон к уху. – Да, в университете хорошо. Не Оксфорд, конечно, но и не сельская школа комбайнеров… Конечно, рад, что поступил. Нет, при маглах не колдую, ты что!

Легенда удалась, я якобы учился. И это вовсе не ложь. Я действительно учился, но не на биотехнолога (нет, чем я думал, когда наплел про эту специальность?), а на драгдилера, да и преподавал мне не выдающийся научный сотрудник, а выдающийся аферист магической Британии.

— Да, сижу, курсовую пишу, — повторил я. — Ладно, пойду я, а то сроки горят, скоро сдавать…

И, отложив телефон, сделал последнюю затяжку и затушил сигарету о дно пепельницы.

— Сроки горят, скоро сдавать, — прогнусавил Наземникус, кинув мне пачку магловских купюр. – На, студент, стипендия пришла.

Я хмыкнул и, поправив очки на переносице, спрятал деньги, что в компании Наземникуса было обязательным, и снова склонился над двумя кучками с белым порошком.

— Так я о чем говорю, — припомнив то, о чем говорил до того, как меня прервал телефонный звонок, произнес я. — У нас есть две кучки порошка.

— Так, — кивнул Наземникус, словно продемонстрировав, что умеет считать.

— В одной – мел, в другой — чистейший колумбийский кокаин.

— Так.

— Если партию мешать как половину мела на половину кокаина и отчитаться перед картелью, как за продажу всего кокаина, а ту половину, что мы сэкономим, продать чуть дешевле, но без отчета перед картелью, мы утонем в выручке.

— Идиотская идея, — фыркнул Моран, третий в нашем тандеме.

— Почему? — нахмурился я.

Моран, эдакий скептик во всем, что отличается от его мнения, мало того, что умел спустить с небес на землю, но и постоянно это делал, когда надо и когда не надо.

— Потому что погореть на этом легко, студент, — произнес он. — А когда погоришь, картель тебя на дне Темзы похоронит.

Наземникус согласно хмыкнул, хотя было видно, что он всецело готов развивать мою идею.

Ну и ладно, мое дело предложить.

— Ты пока отставь самодеятельность, — сказал Наземникус, зачем-то натирая галеоны тряпкой. — У меня на тебя другие планы на эту неделю.

Я вскинул брови в предвкушении. Адреналин уже вскипел в крови, я уже предвкушал грядущую миссию. Перестрелка, погоня от полиции или даже мракоборцев, пули, наркотики…

— Ты будешь стоять на стреме, — мигом разбив все мои ожидания в хлам, сказал Наземникус. — Намечается у нас с Мораном одно дельце.

— Это — лорд Генри Тервиллигер, важная шишка в министерстве и представитель аристократии, — сказал Моран, показав мне фотографию статного темноволосого мужчины с аккуратной бородкой. — Пару дней назад ему доверили пост Главы Попечительского Совета. И по этому поводу, как заведено в кругу этих чистокровных снобов с «благородной родословной», Тервиллигер устраивает в своем поместье пышный прием «только для своих».

— И что? — спросил я, тогда еще понятия не имея, что в будущем фамилию Тервиллигер я еще услышу.

— Ты, малыш, как обладатель самого интеллигентного лица из нас троих, — лестно заметил Флэтчер. — Вклинишься в поток гостей и проследишь за тем, чтоб никакой любопытный аристократ, и уж тем более сам Тервиллигер, не заметил, как мы с Мораном будем обчищать его сейф.

— Что?! — не на шутку возмутился я. — Вы хотите ограбить лорда?

— Ага.

— Это же преступление!

— А торговля наркотиками — прям-таки высокодуховное действие, — буркнул Моран. — Поттер, ты думал, что в сказку попал?

— Наркотики — это одно. — Подумать только, я оправдывал наркоторговлю. — Но красть…

— Это не кража, — снова завел свою излюбленную шарманку Наземникус. Вот мог он, старый гад, выставить любое преступление как акт свершения справедливости. — Эти пидорасы из элиты, прости Господи… знаешь, как они сколотили свое состояние? В течение веков каждая такая семейка, грея зад в креслах чиновников, грабила простой народ, вроде нас, простых уличных трудяг…

Я нервно хихикнул.

— … и те налоги, которые из себя выжимают бедные работяги, и те взносы, и бюджет, и благотворительные фонды — все это делится по кошелькам этих уродов с титулами. Как думаешь, Люциус Малфой стал министром магии? Сначала отстегнул несколько миллионов галеонов, чтоб такие же коррупционеры, как он, простили ему все грешки Пожирателя смерти, а затем, будь уверен, малыш, все эти миллионы наворовал обратно, причем с процентами. Разворовали страну, вот при Фадже такого не было. А сейчас? Бля буду, через пару годков пост министра магии купят и подарят твоему дружку-наркоману, у которого мозг размером с половинку фундука. Вот тогда можно будет с уверенностью сказать, что страну мы просрали…

Говорил Наземникус всегда долго, много и выговаривал слова со скоростью пулеметной очереди, умудряясь в минуту своего монолога впихнуть и оправдание преступлению, и важность этого отнюдь не аморального акта, и обязательно приписать политиков, а именно ненавистных ему аристократов, причем всегда, абсолютно всегда ностальгически вздохнуть и сказать, что «при Фадже было лучше».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза