Ученик Хранителя Cнов

Чуть поодаль, вниз по склону, возле костра расположились трое, действительно, совсем молодых парней. Один из них сушил над костром свои портянки, намотанные на какую-то палку, которую он держал одной рукой. В другой руке он держал маленькую фотографию, глядя на неё нежно и грустно. Портянки задымились. Его товарищ, чистивший картошку, испеченную в золе, толкнул его в плечо и произнес что-то по-немецки.

— Что он сказал? — шепотом спросил Эрни.

— Что-то вроде того, что я говорю, когда сильно ударяюсь головой, — так же тихо ответил Том.

Третий солдат, лежавший на каких-то тряпках возле костра, подперев ладонью голову, был, казалось, занят только тем, что разглядывал цветочек, такой же, как те, что торчали из ближайшего камня, который он вертел в свободной руке.

Всё выглядело почти в точности так, как описал Том, только вместо сосисок эти ребята ели картофель.

— Вон они, родимые. — Том показывал на какие-то кусты, росшие немного левее того места, где отдыхали трое солдат. Между ветками болтались его плавки-шорты, на которых были изображены попугаи и пальмы. Плавки, действительно, были очень симпатичные.

Том приобнял Эрни за плечо и мягко втащил в дом. Через пару минут он вылез из кладовки, держа в зубах засушенные побеги какого-то растения, смоченные водой. Один из побегов он вручил Эрни:

— Пожуй это и закрой глаза.

Эрни так и сделал. Вкус был приятный, листья чем-то напоминали мяту.

Он почувствовал, что Том подул на него, на его лицо и руки налип порошок, который нежно пах гортензиями.

— Дод ун анвелейдэк! — Том снова говорил на языке, напоминавшем английский, немецкий и… Лучше спросить об этом Тома позже.

— Можно открывать?

— Угу. — Том продолжал жевать. Точнее, не Том, а полупрозрачная оболочка с глазами и ртом, на которую налипли сухие листья, по форме сильно напоминавшие те, что они сейчас пережевывали.

Эрни почувствовал себя так, как будто на нем вдруг вырос тугой водолазный костюм.

— Я что сейчас так же выгляжу?

— Насчёт так же не уверен, но выглядишь неплохо — во всяком случае, для военной Германии, — сквозь зубы процедил Том, теперь державший во рту тот самый канцелярский ножик, которым он недавно кромсал клеёнку.

— Полжижамной.

Они медленно и почти бесшумно ползли по дуге, стараясь держаться в тени деревьев.

Когда они доползли до куста с плавками, Том аккуратно отпилил пару мешавших веточек, и, сложив шорты так, чтобы яркий рисунок остался с внутренней стороны, запихнул их в правый карман брюк. Тем же маршрутом они благополучно вернулись к проему и вползли в комнату. Том достал шорты и развернул их, влюбленно глядя на попугаев. К нему вернулся его обычный облик. Эрни тоже сбросил воображаемый водолазный костюм.

Солдаты, тем временем, запели песню.

— Эс-ва-айн-идеэльвайс!

— Айн-кляайнес-идеэльвайс!

— Оулаиийаоулахо!

— Ахойлаиийао!

Том присел на край кровати, прижав к сердцу плавки с попугаями.

— Видишь, они поют песни про цветочки. Я же говорил — они безобидны, как маленькие котики.

В паре миллиметров от ноги Тома просвистела пуля. Прострелив уже сломанную ножку кровати и звякнув о пыльный пол, она стала вращаться волчком, пока не врезалась в другую ножку.

— Ну что ж, не всякая пуля по кости, иная и по кровати… — бодро прокомментировал это Том, однако Эрни заметил, что лицо его совсем бледное, а руки дрожат.

Том быстро пришел в себя и направил руку на туман.

— Дивланну! Порс! — произнес он хладнокровно и четко.

Туман исчез, задняя стенка шкафа и полки вернулись на место.

— Это что, заклинание? — не выдержал Эрни.

— Просто старый добрый валлийский. В древних языках больше силы. Но это, конечно, временно. В заклинаниях я не слишком хорош, как ты знаешь.

Том, как обычно, сгреб всю одежду и затолкал её в шкаф единой массой.

Эрни осторожно прикрыл створки шкафа и отправился заваривать свежий чай.

Глава 9. «Больше выходов здесь нет…»

Эрни выключил будильник. Деловитое майское солнце тоже встало пораньше, в комнате было так светло, что свет от ночника был бледным, почти незаметным.

Судя по всему, день обещал быть тихим и теплым.

Мистер По спал на подушке, лежавшей в гамаке, прислонив свой черный бок к плюшевому коту.

Том, укрытый пледом, спал в одежде на застеленной кровати с поломанной простреленной ножкой. Его левая, по счастью, совсем целая, нога сползла с кровати, уперевшись в пол, на котором ещё виднелись следы грязных гусениц немецкого танка из 1941 года. На прикроватной тумбочке безмятежно покоилась крупная пуля, пущенная им вслед молодыми солдатами фашистской Германии, блестевшая в лучах утреннего солнца.

В правой руке Том сжимал спасённые «из плена» плавательные шорты с пальмами и попугаями, в левой — немного привядший за ночь цветок эдельвейса, о котором так славно пели молодые солдаты.

Эрни умылся и оделся, выпил кофе со сливками и съел несколько поджаренных тостов.

Ватман с итоговым заданием по графике, учебники и всё необходимое для сегодняшних тестов он уже собрал вчера и отнес в прихожую.