Ученик тигра

Прижав руки к бокам, она начала медленно раскачиваться, нашёптывая заклинание, больше похожее на шипение змеи. Её фигура постепенно утрачивала человеческие очертания, руки и ноги сливались в единый силуэт с туловищем. Когда преображение стало полным, она свернулась в клубок и выпрямилась снова, на этот раз представ в образе золотого языка пламени. Скользя по каменным плитам, она стала описывать круги вокруг Стража, как змея, закручивающаяся кольцами. Подол чешуйчатого платья шуршал по полу в такт её песнопению. Обезьяна, крыса и даже дракон стали мерно раскачиваться, повинуясь первобытной магии, взывающей глубже, чем плоть и кровь, повелевающей каждой клеткой их тел. Наконец, извернувшись в последний раз, Нюй Куа остановилась и сняла с пояса нефритовый кинжал.

– Мне нужно твоё запястье.

Господин Ху почтительно приблизился и встал рядом с ней. Положив розу на пол, он вытянул переднюю лапу.

– Смиренно благодарю вас.

– Но будет ли мальчик благодарен мне или проклянёт этот день?

Она взяла запястье Тома и стала шептать заклинание, состоящее не из слов, а из набора невнятных звуков. Иногда звуки были грубые, горловые; потом голос вдруг поднимался высоко, словно взлетая над землёй. Кинжалом императрица сделала короткий разрез на запястье тигра и такой же на запястье мальчика, а затем прижала раны друг к другу.

– Повторяй за мной: моей кровью я соединяюсь с тобой.

– Моей кровью я соединяюсь с тобой, – торжественно произнёс тигр.

– Теперь мне нужно твоё дыхание. Сюда, в открытый мной портал! – приказала она.

Тигр наклонился и дохнул на кровоточащий разрез.

– Моим дыханием я связываю тебя, – молвила императрица.

– Моим дыханием я связываю тебя, – повторил Страж.

Нюй Куа обернулась и подозвала Мистраль.

– Ты, дракон, возьми его лапу вот так.

Она обхватила пальцами руку Тома, чтобы остановить кровь. Мистраль повторила то же самое с Ху.

– А ты, обезьяна, разорви свои одежды, чтобы перевязать лоскутами раны.

Обезьяна немедленно повиновалась. С общей помощью Нюй Куа перетянула повязками лапу тигра и руку мальчика. Затем обратила свой взор на обезьяну, дракона и крысу. Она смотрела на них так долго, что даже Мистраль беспокойно задвигалась.

– Да, приятно видеть вас снова. – Дева поднялась и махнула рукой, словно сгоняя невидимого голубя. – Теперь же я упокоюсь до нашей следующей встречи.

– Вам было видение? – спросил господин Ху, прижимая к себе порезанную лапу.

Нюй Куа загадочно улыбнулась.

– Называй это судьбой. Моя жизнь ранее переплеталась с вашими. – Она взяла одну чешуйку со своего платья и прижала её к щеке Тома. – Скажите мальчику: когда я ему понадоблюсь, пусть посадит это зерно в землю, ударит по земле ладонью и произнесёт моё имя. Я приду. – Затем она вернулась на своё ложе и легла на него, соединив руки на животе. – Прощайте же и до свидания.

Закрыв глаза, она вновь погрузилась в вековой сон.

Глава четырнадцатая

– О чём это она? – прошептал Сидни, тревожно взирая на спящую императрицу. – Я никогда её раньше не видел.

– Я тоже. – Голос обезьяны дрожал. – Уж я бы не забыл, если бы был знаком с кем-то подобным.

Мистраль прикоснулась к чешуйке, блестевшей на щеке у Тома.

– А я, признаться, не горю желанием встретиться с ней снова.

Господин Ху был задумчив.

– Должно быть, вы были в таком же отчаянном положении, что и я. И всё же… Сколь высокая привилегия! Каким-то образом мастер Томас важен в другой её жизни. – Господин Ху пошатнулся, попытавшись встать. – Боюсь, у меня от пережитого слегка кружится голова.

Дракон подхватил его под лапы.

– Конечно, ведь ты только что отдал часть своей души. Любой на твоём месте был бы измотан.

– Мистраль, феникс! – слабо попросил Страж.

– Мы обо всём позаботимся, – пообещала она, передавая тигра обезьяне.

Пока обезьяна провожала ослабевшего старца к выходу, Мистраль подняла пиджак и положила коралловую розу в карман. Сидни подобрал фонарик.

– Мне придётся взять мальчика, – сказала Мистраль крысе. – Если ты посмеешь шарить по карманам…

– Красть у партнёра? Никогда! – бурно возмутился Сидни, забирая у неё пиджак.

Подняв спящего Тома, Мистраль вынесла его прочь из усыпальницы. Сидни последовал за ней. Оказавшись снаружи, все почувствовали облегчение. Крыса успела щёлкнуть кнопкой фонарика, и двери захлопнулись с жутким лязгом. В одиноком луче света стал виден знак, висящий напротив входа. Сидни наморщил лоб, разглядывая несколько небольших рисунков, следующих друг за другом.

– Похоже на комикс.

– Это древнее заклятие. Каждый рисунок – это слово, – объяснила Мистраль, перекладывая Тома на своих лапах, чтобы удобнее было держать.

– И что они означают? – спросил Сидни.

Мистраль пригляделась к символам.

– Если коротко, здесь написано: «Не беспокоить».

– А полностью? – заинтересовалась крыса.

– Это перечисление страшных, но весьма изобретательных наказаний для тех, кто ослушается и войдёт.

Сидни сглотнул и стал помогать господину Ху натягивать пиджак.

– Она ведь не исполнит свои угрозы, да? Я имею в виду, она же нас вроде бы узнала.

Обезьяна похлопала пушистика по плечу.

– Давай не будем проверять.