Ученик тигра

Господин Ху повернулся и посветил фонариком вниз. В луч света то и дело попадали какие-то обломки: кирпичи, камни, часть разрушенного фонарного столба… Друзья стали опускаться вниз. Первыми шли тигр и обезьяна. Мистраль следовала за ними. Сидни решил взяться за её хвост, и напрасно: хвост дёргался из стороны в сторону, увлекая крысу за собой.

– Полегче! У меня начнётся морская болезнь!

– Проход закроется в любой момент! Хочешь быть похороненным заживо?

– Ох, не надо было мне есть тот рогалик…

Крыса ухватилась крепче. Они погружались в неведомую материю всё глубже и глубже. На пути, помимо кусков кирпича, стали попадаться щепки, разбитые тарелки, старые бутыли, кирпичи… На каждом следующем уровне вид развалин менялся. Мимо проплывали, сменяясь, остатки рассыпающихся соломенных корзин, наконечники стрел, осколки морских раковин, обугленные головешки… Друзья продолжали движение, не останавливаясь. Сидни вскрикнул, увидев гигантский череп, смотрящий на него в упор.

– Это окаменевшие кости динозавра, – успокоила Мистраль.

– Берегись! – заверещал Сидни.

Его тащило прямо на древнее ребро, конец которого был всё ещё острым. Но он проплыл сквозь скелет, ничего не почувствовав, и вздохнул с облегчением. Потом пришлось пробираться через какое-то пространство, видимо, бывшее когда-то дном доисторического моря. И тоже хотелось инстинктивно зажмуриваться и уклоняться от возникающих на пути залежей ископаемых ракушек, хотя и они были проницаемы, как воздух. Пока почва была песчаной, спускаться было легко. Но на нижних уровнях окружающая материя стала тягучей, продвигаться стало труднее. Тигр и обезьяна с усилием гребли лапами, будто плывут через густую жижу. Даже дракон начал тяжело дышать.

Наконец они достигли святилища. Стены его были выложены необычным полированным камнем в цветных разводах: синих, красных, белых, чёрных, жёлтых. В завихрениях причудливых линий мелькали какие-то лица: где-то человеческие, а где-то лица монстров, от вида которых вздрагивал даже господин Ху. Одни пятна напоминали парковые деревья, другие – растения со щупальцами. Сидни увлёкся разглядыванием цветных картинок и споткнулся. Пол был не ровный, а вымощенный камнем, как и стены, и потолок. На отполированной поверхности было легко поскользнуться.

Друзья остановились перед бронзовыми дверями, покрытыми зеленоватой патиной, на створках которых было огромное изображение демонического лица; глаза, брови, рот и щёки были составлены из отдельных существ, которые, казалось, двигались, как живые.

– Кто здесь?! – зарычал привратник страшным голосом. – Кто посмел нарушить священный покой императрицы? Здесь почила она от великих трудов своих во имя мира, и негоже смертным тревожить её вечный сон!

Господин Ху поклонился и поднял в лапах коралловую розу:

– Страж Феникса по неотложному делу!

Чудище вперило в розу пристальный взор, словно могло разглядеть её суть сквозь обличье.

– Вы знаете, на что идёте! – провозгласило лицо, и с громким скрипом двери распахнулись.

Сам собой загорелся огонь в настенных лампадах, выполненных в форме головы носорога. Изнутри исходило ощущение чего-то настолько мощного, что от этого было тяжело. Присутствие силы было похоже на плотную толстую пелену, окутывавшую разум и тело. Оно не было враждебным, как Всевидящий, но не было и дружелюбным. Скорее… безразличным, как недавно сказала Мистраль.

Они вошли в усыпальницу. Помещение имело форму улья. Стены состояли из того же цветного камня, что и в предыдущем туннеле, но были не гладкими, а рифлёными. Параллельные полосы сплетались друг с другом, как провода. В стороне стояла карета цвета грозового неба, инкрустированная золотыми молниями и запряжённая четырьмя драконами: в центре двое с крыльями и пара зелёных безрогих драконов по краям.

– Статуи? – спросил Сидни и потянулся, чтобы потрогать.

Мистраль шлёпнула его по лапе.

– Нет, они погружены в глубокую дрёму, равную смерти. Покойтесь с миром, братья и сёстры. Пусть вам снятся прекрасные сны.

Упряжь драконов была не из кожи. Она напоминала жёлтый дым, мерцающий и тающий по краям. Из той же субстанции состояло ложе, что возвышалось в центре усыпальницы. Оно было подобно облаку, на котором возлежала юная девушка в переливающемся платье, покрытом золотой чешуёй. Её чёрные волосы были убраны в сложную высокую причёску, напоминающую клубок змей. Казалось, она просто прилегла ненадолго вздремнуть.

Опустив фонарик, господин Ху кивком указал обезьяне положить Тома на пол. Преклонив колени, тигр снял пиджак и подложил мальчику под голову. Затем, держа в лапе розу, он пал ниц перед спящей. Осторожно выглянув из-за спины Мистраль, обезьяна отвесила низкий поклон; Сидни тоже держался поближе к ним. Впервые в жизни жадность в его мелочной головке была вытеснена ужасом. Не отрывая лба от пола, господин Ху с великим почтением произнёс:

– Страж Феникса умоляет принять его.

Дева не шелохнулась. Тигр повторил обращение. Потом ещё раз.

– Довольно, я и в первый раз услышала тебя.