Ученик тьмы

– Всегда есть варианты. Любой по-настоящему опытный охотник это знает.

Она подчеркнула слова «по-настоящему опытный», и Фетт в самом деле ощетинился от столь неуважительного намека. Он схватил свой шлем, явно давая понять, что этот разговор ему надоел.

– Либо деньги вперед, либо никак. Переведи кредиты сегодня же.

Вентресс склонила голову. Она ожидала подобного требования, так же как и того, что ей придется поднять начальную ставку. Сумма представляла собой почти все ее накопления за то время, что она была охотницей за головами. Но если у них все получится – если они сумеют вытащить Воса из той проклятой дыры, где Дуку наверняка пытает его, – кредиты не будут волновать ее до конца жизни.

Латтц и Босск походили на детей, только что получивших подарки.

– Да-ссс! – радостно прошипел трандошанин. Наемница, улыбаясь до ушей, игриво стукнула его по нагруднику в знак солидарности.

У Бобы все еще был такой вид, будто он только что съел нечто крайне омерзительное.

– Идите скажите Хайсингеру и Эмбо. Через час обсудим общий план операции. – Оба кивнули и тут же исчезли. Фетт посмотрел им вслед, затем повернулся к Вентресс. – К твоему сведению… – Подняв взгляд, Вентресс обнаружила в трех сантиметрах от своего лица его бластер. – Я знаю, что в какой-то момент ты намерена нас предать. Может, они этого и не понимают, зато я – да.

Она бесстрастно смотрела на него, скрывая удивление.

– И еще, к твоему же сведению, – весело продолжал он, – я уже не тот мальчишка, которого ты бросила на Кварците. Если еще раз попытаешься меня кинуть – поплатишься.

Покрутив бластер на пальце, он сунул его в кобуру и, надев на голову шлем, последовал за Босском и Латтц.

Глава 23

Шло время, а с ним – новые пытки, новые крики, новые кошмары в те недолгие моменты, когда Вос мог забыться сном. Ему снились тьма и кровь, страх перед известными опасностями и, что еще хуже, перед воображаемыми.

Но хуже всего было, когда ему снилась Вентресс. Иногда она пытала его, с улыбкой опутывая его молниями Силы и наслаждаясь его болью. Она говорила ему, что все сказанное ею раньше, все то, чем они делились друг с другом, – ложь, и получала удовольствие от того, что ее слова приносили ему куда большие страдания, чем физическая боль.

Еще больший страх, однако, внушали Восу сновидения, в которых он держал Вентресс в объятиях, и она говорила ему, что любит его, а он знал, что это правда.

Чувства его притупились. Он не ощущал ни голода, ни вкуса еды – ничего, кроме мучений от разнообразных пыток, которым подвергал его дроид, обжигая нервы или кромсая, а затем залечивая тело. Вос то впадал в забытье, то приходил в себя от чудовищных мук. Он ел лишь потому, что в глубине души осознавал – следует сохранять те крохи сил, что у него еще остались. Представление с участием его самого, Дуку и дроида разыгрывалось достаточно долго, чтобы его мышцы начали слабнуть, за исключением тех, что постоянно кричали от боли, вынужденные пребывать в позах, для которых никогда не предназначались.

Сны в этот раз были особенно кошмарными, так что, когда дроид пришел разбудить Воса, тот встретил его даже с радостью. К его удивлению, дроид отключил силовое поле, удерживавшее его подвешенным за руки. Не успев сгруппироваться, он неуклюже свалился с метровой высоты. Давно не двигавшиеся, а потому совершенно затекшие руки и плечи пылали огнем, и Вос едва удержался от крика. Ощущения были похожи на последствия змеиного яда, попавшего в его кровь на Датомире, и он снова вспомнил о Вентресс.

– Вставай, – приказал дроид, а когда Вос его не послушался, подал сигнал. Появились два боевых дроида, вытянувшись в струнку. Пыточный дроид отключил силовое поле, и боевые дроиды шагнули внутрь. Заломив Восу руки за спину, они защелкнули на его запястьях наручники, затем каждый взял его за руку, и они потащили его из камеры. От мучительной боли в руках, в тысячу раз превосходившей прежнюю, он снова провалился во тьму.

Вос пришел в себя, когда его швырнули на пол. Какое-то время он просто лежал, а затем уловил запахи жареного мяса, свеженарезанных фруктов, сладкий аромат только что испеченных пирогов – настоящей еды, а не безвкусной дряни, которую ему приходилось потреблять. Рот его наполнился слюной, и впервые с тех пор как начались его чудовищные мучения, у него забурчало в животе. Шипя от боли, он медленно поднялся на колени и огляделся вокруг.

Он находился в большом, роскошно обставленном зале, стены которого украшали произведения искусства с разнообразных планет. Под ногами лежал толстый мягкий ковер. Откуда-то доносилась тихая музыка, а на стене висел большой, отделанный изящной резьбой шкаф. Все это Вос заметил лишь мимоходом – взгляд его был прикован к открывшейся перед ним картине, заманчивой и вместе с тем оскорбительной. На обеденном столе, за которым легко могли бы поместиться шестнадцать гостей, стояли десятки блюд.

А во главе его, наливая в высокий бокал игристое вино, сидел граф Дуку.

– Добро пожаловать, – сказал он, поднимая бокал, и выпил.