Ученик убийцы

Это отрезвляющее замечание едва не заставило Шеви пересмотреть свое решение, однако ее основные соображения остались прежними: раз Гаррик ни за что не сунется в Олд-Найчол, значит, у них нет иного выбора, кроме как отправляться прямиком туда, хотя бы на одну ночь.

Она постучала в крышу кэба.

– Эй, любезный. Отвезите нас в Олд-Найчол.

Извозчик открыл небольшое окошечко в стенке экипажа и просунул в него голову.

– Прошу пр’щения, мисс. Кажись, от жары у меня с головой неладно. Почудилось, вы сказали «Олд-Найчол».

– Верно, приятель. Так и есть.

Буйные брови извозчика подпрыгнули, как вспугнутые рыбки.

– Олд-Найчол? Из Вест-Энда в Олд-Найчол? Скажите, молодой сэр, эта туристка шутит надо мной?

– Нет, – уныло отозвался Райли, – не шутит.

Кучер с сердцем сплюнул на мостовую.

– Ладно, прошу пр’щения, но я в эту помойку ни ногой. Тамошнее жулье на ходу с моей кобылки подковы сдерет. Высажу вас на Бетнал-Грин, а там уж вы рискуйте своими шкурами сами.

Бедность и преступность в Лондоне всегда были соседями. Даже в современном мегаполисе – загляните в любой переулок, и непременно найдете там какого-нибудь бедолагу, пытающегося устроиться со всем доступным удобством прямо на мостовой. Но в девятнадцатом веке уровень нищеты и запустения в трущобах Олд-Найчола был высок настолько, что едва ли удалось бы отыскать свободный от них участок размером даже с почтовую открытку. Каждый дом состоял из сдающихся внаем дешевых каморок, каждый житель был поражен какой-нибудь болезнью, каждое занятие было связано с сиюминутным выживанием. Даже климат казался здесь хуже, образуя в границах Лондона собственное царство холода и сырости.

Пока Шеви Савано и Райли шагали вдоль по Граничной улице, все их надежды на светлое будущее таяли, словно просачиваясь сквозь подошвы башмаков в трещины замусоренного тротуара. Во всем современном мире не найдется таких городских трущоб, которые могли бы сравниться с Олд-Найчолом по ощущению беспросветнейшей унылой безнадежности.

Серые кирпичные стены вырастали из растрескавшихся плит мостовой, громоздя этаж за этажом. Разбросанные в беспорядке окна редко были застеклены, обычно кое-как загорожены досками от разбитых ящиков или драными лоскутами занавесок. На уличных прилавках высились груды вещей, которые на любом другом рынке давно отправились бы в помойную яму. Фрукты были серыми и помятыми, хлеб отдавал прозеленью и был черствым, как камень.

Даже люди, обитающие в этом месте, казались порождением иного, небрежного и неумелого бога. Неугомонный и неунывающий дух кокни в них полностью выветрился, сменившись отрывистым хриплым кашлем и злобными косыми взглядами. Здешние жители даже передвигались какой-то особой шаркающей походкой, сгорбив плечи и прижав локти к туловищу, пытаясь максимально защититься от внешнего мира.

Шеви не смогла скрыть потрясение:

– Это же… это просто ад на земле.

Райли уцепился за ее локоть:

– Нам нужно отыскать ночлег. Отгородиться от Олд-Найчола хотя бы крепкими досками еще до темноты и больше не высовываться.

Неподалеку, опершись о косяк открытой двери, стояла неряшливо одетая женщина, бездумно таращась на улицу.

Райли подошел к ней, стараясь не обращать внимания на чумазых ребятишек, сновавших вокруг ее ног, как рыбки-чистильщики.

– Комнату не сдаете, мадам? Нам нужно место для ночлега.

Глаза женщины подозрительно уставились на него из-под копны спутанных волос.

– Монеты есть?

Райли решительно кивнул, стараясь скрыть тошноту.

– Наготове. А также полно огнестрельного оружия, хотя на выстрел тут же сбегутся фараоны.

«Полно оружия» было некоторым преувеличением. У них был только револьвер Барнума и не больше шести выстрелов в запасе.

Женщина разразилась хриплым смехом, смешанным с запахом дешевого джина.

– Фараоны? Да я не видела здесь законников с девяносто второго, когда они пытались захомутать изменника Джилса. Ну и утречко выдалось. Фараоньей крови в канавах было столько, что ею можно было смыть всю холеру.

– Так есть у вас комната или нет? – настойчиво переспросил Райли.

– Есть местечко на чердаке. Тамошний жилец испарился еще в среду. Думаю, словил где-то наконец по башке.

– Сколько?

В колючих глазах женщины промелькнул хитрый огонек:

– Я бы не отказалась от соверена.

– Не сомневаюсь, что не отказались бы, если бы мне хватило глупости его предложить. У меня есть новенький блестящий шиллинг, который вы можете получить, если захотите. Если нет, мы пойдем и поищем желающих на него дальше по улице.

Женщина поводила пальцем по деснам, обнажив поредевший ряд зубов.

– Пожалуй, я возьму этот шиллинг, молодой человек.

Райли протянул ей монету.

– И предупредите своих возможных приятелей насчет огнестрельного оружия, – сказал он. – Я терпеть не могу тратить пули на кого попало, но, если кто-то осмелится к нам вломиться, я сделаю исключение. К тому же моя спутница – колдунья и владеет черной магией. Она может запустить вам в голову жгучих огненных муравьев.

Женщина щелкнула по монете желтым ногтем и послушала, как она звенит.