Ученица. Предать, чтобы обрести себя

История чудесного спасения отца стала мифом творения: ее пересказывали снова и снова. Услышав единожды, ее хотели слушать вновь. В доме не было минуты, чтобы кто-то не рассказывал о свершившемся чуде, и зачастую рассказы эти были весьма неточными. Я слышала, как мама говорила собравшимся женщинам, что у отца были ожоги третьей степени шестидесяти пяти процентов верхней части тела. Я запомнила это не так. Насколько я помнила, значительная часть ожогов была поверхностной. Руки, спина и плечи почти не пострадали. Ожоги третьей степени были лишь на нижней части лица и кистях рук. Но я ничего не говорила.

Впервые в жизни мои родители стали единым целым. Мама больше не оспаривала слов отца, когда он выходил из комнаты. Она перестала даже тихо высказывать собственное мнение. Чудо ее изменило – превратило в него. Я помнила ее молодой повитухой, осторожной, заботящейся о тех, чья жизнь оказалась в ее руках. Теперь же в маме не осталось и капли мягкости и кротости. Сам Бог направил ее руку, и никакого несчастья не может случиться, если не будет на то воли Господней.

Через несколько недель после Рождества из Кембриджа пришел ответ. Мое заявление было отклонено.

Когда я зашла в кабинет профессора Керри, он сказал:

– Конкурс очень большой.

Я поблагодарила его, но вышла не сразу.

– Подождите-ка, – вдруг сказал профессор. – Из Кембриджа мне написали, что я могу оспорить их решение, если сочту его несправедливым.

Я не поняла, что он имеет в виду, и он повторил:

– Я могу помочь только одному студенту. Если ты хочешь, они готовы предложить тебе место.

Я не могла поверить, что мне действительно удастся поехать. Потом поняла, что мне понадобится паспорт, а без подлинного свидетельства о рождении я вряд ли смогу его получить. Таким, как я, не место в Кембридже. Мне показалось, что университет сам понял это и попытался предотвратить страшное кощунство.

Заявление о выдаче паспорта я подавала лично. Увидев мое отсроченное свидетельство о рождении, клерк расхохотался.

– Девять лет! Девять лет – это не отсрочка. А другие документы у вас есть?

– Есть. Но во всех стоят разные даты рождения. А в одном даже имя у меня другое.

Клерк все еще улыбался:

– Разные даты и разные имена? Нет, так не пойдет. Вы никак не можете получить паспорт.

Я несколько раз возвращалась к этому клерку, все сильнее впадая в отчаяние. В конце концов решение было найдено. Моя тетя Дебби пришла в суд и под присягой поклялась, что я именно тот человек, кем себя объявляю. Мне выдали паспорт.

В феврале Эмили родила. Ребенок весил шестьсот грамм.

Когда в Рождество у Эмили начались схватки, мама объявила, что беременность разрешится по Господней воле. Воля Его заключалась в том, чтобы Эмили родила дома на двадцать шестой неделе.

В ту ночь разыгралась настоящая буря. В горах бывают такие бури, когда пустеют дороги и закрываются города. Роды Эмили шли уже долго, и мама поняла, что ей нужно в больницу. Младенец, которого назвали Питером, родился через несколько минут. Он выскользнул из Эмили так легко, что мама буквально «поймала», а не приняла его. Ребенок молчал, кожа его была серой. Шон решил, что он мертвый. Но мама услышала легкое сердцебиение – она увидела, как под тонкой пленкой кожи бьется крохотное сердце. Отец бросился к микроавтобусу и начал соскребать со стекла снег и лед. Шон вынес Эмили и устроил ее на заднем сиденье. Мама положила ребенка ей на грудь и тщательно укрыла, устроив своеобразный инкубатор. «Сумка кенгуру» – так она говорила позже.

Машину повел отец. Буря разыгралась страшная. В Айдахо мы называем такие бури белой тьмой. Ветер был такой силы, что снег полностью занес дорогу плотным покрывалом. Не видно было ни асфальта, ни полей, ни рек. Не видно было ничего, кроме белой пелены. Каким-то чудом им все же удалось добраться до города сквозь снег и бурю, но в провинциальной больнице не было оборудования для выхаживания столь хрупкой искорки жизни. Врачи сказали, что его нужно доставить в больницу Маккейди в Огдене – причем как можно скорее. Времени почти не осталось. Вызвать вертолет было невозможно из-за бури, поэтому ребенка повезли на «скорой помощи». Отправили сразу две машины, на случай если одна заглохнет в дороге.

Прошли месяцы. Ребенок перенес множество операций на сердце и легких, прежде чем Шон и Эмили смогли забрать домой этот маленький комочек плоти, моего племянника. К тому времени он уже был вне опасности, но врачи предупредили, что его легкие никогда не смогут развиваться нормально. Он навсегда останется инвалидом.

Отец сказал, что Бог устроил это рождение так же, как и его взрыв. Мама вторила ему. Она твердила, что Бог набросил покрывало на ее глаза, чтобы она не останавливала схватки.

– Питеру было суждено появиться на свет именно так, – говорила она. – Он – дар Божий, а Господь дает дары свои так, как захочет.

28. Пигмалион