Ученица Темного Лорда

— Да, профессор, — прошептала она.

— Н-да. Этот хитрый блеск в ваших глазах портит всю картину послушной девочки, но не запрещать же мне и его?

Профессор покачал головой. И провёл рукой по её волосам. Так легко и мягко, что трудно было поверить, что эта рука когда-то могла держать тяжёлую плеть.

— Спокойной ночи.

— А мне завтра нужно будет раздевать вас полностью или не полностью? — сонно поинтересовалась Кира.

Тихий смех.

— Нет, мисс Риаз. Не полностью. Спите.

Глава 33

Он снова кричал ночью.

Проснувшись, Кира подпрыгнула, но крик уже перешёл в короткий стон.

— Профессор, — тихонько позвала она. — Я здесь. Всё хорошо.

Она нашарила его руку, чуть улыбнулась — и положила её себе на грудь. Пару секунд спустя рука сжалась.

— Да, — пробормотал он ей в плечо, повернувшись, — действительно всё хорошо.

За окном уже почти рассвело, и Кира начала было паниковать, что крик профессора кого-то разбудил, пока не разглядела знакомую руну на двери. Нет, здесь никто их не услышит.

— Что случилось? — прошептала она.

— С вами?

— Со мной? Я-то проснулась не связанной и не прикованной к кровати. Это уже радует. А вы?

— А мне снилось… — Профессор осёкся. — Мисс Риаз, вы ведь не видите моих воспоминаний? Обрывки, проблески — лица, быть может? Это частые побочные эффекты.

Кира покачала головой.

— Не помню. Может быть, и да, но я правда редко помню сны.

Она не говорила ему, что серебристая нить, что вилась вокруг неё, снилась ей ещё дважды. Не говорила, потому что ничего не изменилось: Кира чувствовала, что её цель где-то рядом, но где — Кира не имела ни малейшего понятия.

Хотя теперь, потрясённо поняла она, у неё была зацепка. Потому что её целью был Тёмный Лорд. Ведь серебряная связь символизировала их проклятие.

И Тёмный Лорд был совсем близко от неё.

Где же его прятали? В подземельях под Академией?

Она мотнула головой. Ей было не до этого. А профессору, кажется, тем более.

— Я всё чаще вижу проблески прежнего себя по ночам, и это меня… изматывает, — сухо сказал профессор. — Увы, важные и эмоционально насыщенные события просто так не увидишь: приходится прибегать к ритуалам. Вы великолепный донор, мисс Риаз, и подарили мне немало пусть неприятных, но необходимых для меня воспоминаний. Спасибо вам.

— Вы так официальны, — тихо сказала Кира.

— Я не могу быть сентиментальным и нежным, иначе мне станет ещё хуже. Давайте вставать, уже светает.

Когда она наконец вышла из душа, не посмев даже натянуть на себя полотенце, профессор снова сидел на заправленной кровати, уже одетый, и перебирал в руках что-то блестящее. Киру вдруг охватили нехорошие подозрения.

— А, мисс Риаз, — приветствовал он её. — Мокрая и, надеюсь, дрожащая? Всё, как я люблю. Подойдите.

Она подошла — и попятилась.

Перед ней лежали золотые ножные кандалы. Они выглядели лёгкими, были обиты изнутри мягким вельветом, а цепочка, сковывающая их, так же была прочной, но очень лёгкой. Вот только ещё она была очень короткой.

— Давайте ножку. — Голос профессора не подразумевал возражений. — И другую.

Кира безропотно подошла и протянула ногу. Ей не очень-то хотелось, чтобы её заковывали насильно.

— Итак, мне предстоит провести целый день обнажённой со сковывающей ноги цепочкой, — осторожно сказала она. — Что-нибудь ещё, профессор?

— Ваше домашнее задание, разумеется. — Профессор передал ей тетрадь с инструкциями. И указал ей на стол. — Садитесь.

— Куда?

Вместо ответа он обошёл стол и уселся за него. Другого места за столом не было.

— На столешницу. Рядом со мной. Так, чтобы я мог писать черновики на вашем прелестном бедре, если кончится бумага.

Почему-то эта перспектива не особенно прельщала Киру. Но выхода у неё не было.

Мелкими, длиной в половину ступни шагами она двинулась к столу, перехватив удовлетворённый взгляд профессора. Ему нравилось наблюдать за ней такой, она знала.

— Спасибо, что не сковали мне руки, профессор, — прошептала она, опустив голову.

— Награда за ваше послушание. Не лишайтесь её.

Впрочем, поняла Кира через четверть часа, ей было не очень-то и неуютно. Сидеть на широкой деревянной столешнице, заложив ногу за ногу, было удобно, как на высокой лавочке без спинки, содержание тетради оказалось безумно интересным, а близость профессора…

… Была родной и знакомой. И предложи он ей отправиться сейчас с ним в постель, она сделала бы это без малейших колебаний.

— Когда-нибудь вы будете в таком виде слушать мои лекции, — сообщил профессор, не поднимая взгляда от работы. — И если вы будете хорошо себя вести, я даже не буду запускать других адептов, чтобы на это посмотреть.

— В каждой аудитории? — заинтересованно спросила Кира.

— В каждой? Ваш пыл иссякнет уже на четвёртой, мисс Риаз. Вы увлекающаяся натура, но быстро остывающая. Вспомнить хотя бы ваш поцелуй с мистером Хили.

Кира долго молчала.

— Да, — тихо сказала она. — Но он сейчас неизвестно где, а я, совершенно раздетая, сижу рядом с вами. И вы сами знаете, что мне не очень-то нужен этот ваш ритуал, где донором будете вы. Я здесь ради вас.

Профессор вздохнул.