Ученица Темного Лорда

Синица. Обычный отпечаток синицы в круге. Не гордая корона и не хвастливый грифон. Всего лишь небольшая птица. Но почему-то Кира улыбалась, глядя на неё. Возможно, потому, что эта синица олицетворяла для неё свободу. Свободу быть собой.

Она склонилась над листом бумаги.

«Райли», — написала она. «Теперь, когда мы оба знаем то, что знаем о проклятии, которое висит над тобой, пора назначить дату. Я готова снять его, если моим магом в ритуале будешь ты».

Она подумала и дописала: «от этого будет зависеть моя жизнь и свобода».

Кира закусила губу. Написать ли ей самое важное? То, что никакого ритуала не будет, и она пошлёт всё семейство Хили к дьяволу, если профессор окажется в тюрьме? Что тот факт, что она одна способна снять проклятие с Райли — её главный и единственный козырь, и она не преминет им воспользоваться, если другого выхода у неё не останется? Что будущее профессора Деннета для неё важнее всего, даже важнее её собственной судьбы и карьеры?

Она покачала головой. Нет. Она не будет прибегать к шантажу сейчас, в письме, которое смогут использовать против неё. Но если ситуация не изменится, она скажет об этом Райли, и никакого ритуала не будет. Глаза Киры сверкнули. Её не принудит никто, даже лорд Хили.

Поэтому вместо этого она добавила: «И я получила хороший совет. Будет хорошо, если в поместье будут ждать не только целители, но и человеческие медики на случай, если с тобой, со мной или с кем-то ещё случится что-то серьёзное, и целители не справятся. Я хочу разорвать проклятие. Но ещё я хочу выжить».

— Да вы стали требовательной молодой леди, мисс Риаз, — пробормотала она, запечатывая конверт. — Боюсь, придётся вам напомнить, что такое — смиренная просьба.

Она бы сейчас с большим удовольствием смиренно попросила профессора о чём-нибудь. Раздеть её, например.

Но вместо этого она вздохнула и пошла отправлять письмо.

Глава 40

Кира проснулась от того, что её руки затекли. Она сонно проворчала, попытавшись перевернуться на другой бок — и не смогла.

Потому что её запястья, разумеется, были связаны вместе, и, конечно же, прикреплены к стратегически расположенному крюку в центре кровати.

По лицу Киры расплылась счастливая улыбка, и она распахнула глаза.

— Вы здесь!

— Я слышал, вы любите кофе по утрам, — легко сказал профессор. Он сидел на краю её кровати в своей обычной мантии. — Со взбитыми сливками, как рассказывают.

В его пальцах покачивался серебристый баллончик со сливками.

Глаза Киры расширились в панике.

— Кто рассказывает?

Профессор негромко засмеялся.

— Вы слишком легко попадаетесь на мою удочку, мисс Риаз. Не то, чтобы, впрочем, я возражал.

Кира поняла, какую удочку он имеет в виду, и покраснела.

— Но нет, никто не знает о ваших пристрастиях, — добавил он мягче, склоняясь над ней. — А вот я — знаю.

Кира задержала дыхание. Его руки… сейчас они отправятся в путешествие по её телу, доставляя ей немыслимое, чудесное удовольствие, сейчас…

— Вы по-прежнему слишком много думаете, мисс Риаз. И совершенно не видите то, что у вас под носом.

Кира скосила взгляд на своё полуобнажённое тело. Конечно же, она была без белья, если не считать чулок с широким кружевным верхом. Алых чулок; профессор, кажется, решил поэкспериментировать.

А вот красные кружевные трусики, такие невесомые и удобные, что она заметила их не сразу, она выбирала сама. И, кажется, совершенно зря, подумала Кира, снова краснея: они не только не скрывали ничего, но и имели разрезы в самых потайных местах. Их не нужно было разрезать или снимать: только развести в стороны её бёдра и насладиться видом. Когда она выбирала их, это казалось хорошей идеей, но…

— Я одел вас сам, пока вы спали, — прошептал профессор ей в ухо. — Вам нравится?

— Да, — прошептала она, чувствуя, как её охватывает горячее, жаркое возбуждение. — Да. Не раздевайте меня.

— Не буду. Мне тоже нравится — так. Кстати, о нелюбопытнейшая из всех юных леди, вы так и не задали мне главного вопроса.

Кира моргнула. Ох, точно!

— Вас выпустили из тюрьмы, — выпалила она. — Как?

— Под залог, разумеется. Слушания состоятся позже. И шансы у меня, увы, невеликие.

— Я могла бы дать вам алиби… — начала Кира.

— Вы более получаса провалялись без сознания. Не можете. И, кстати, совершенно забыл сказать: вы теперь моя официальная сообщница.

Рот Киры округлился.

— Как…

— Мой браслет. Надеюсь, вы ещё о нём не забыли.

Кира побелела.

— Они расшифровали… Они увидели…

— Они не увидели ваших аппетитных ягодиц, мисс Риаз, не стоит тревожиться. Просто застывший кадр с моим кинжалом в груди мисс Лорейн Ши и вас возле её безжизненного тела.

Кира в изнеможении откинулась на кровать. Она только сейчас поняла, что…

… Из-за записи, которую нашли на браслете профессора Деннета, её могли обвинить в убийстве.

Проклятье. Как он мог? Как он мог её так подставить? Он должен был это предвидеть!

И предвидел, ответил ей внутренний голос. Он удалил бы записи, наверняка удалил бы. Но всю ночь он просидел на допросе, а потом у него остались лишь считанные минуты до ареста. Он просто не успел.