Ученица Змеиного Мага

И это притягивало, манило к себе. И я не сразу поняла, что замерла, вглядываясь в лицо этой девушки. Вытянулась, словно стремясь оказаться рядом с ней. А когда поняла, сердито тряхнула головой и, тихо зашипев, протерла пальцами глаза. Ведь только что явно попала под какое-то воздействие и не могла теперь не злиться на саму себя. На эльфов, черт их дери, которых не должно быть в этих краях!

И стараясь не оглядываться более на эльфийку, я снова зашагала вперед. Чуть ли не рванула, ведь услышала ее голос. Чистый и мелодичный, похожий на ласковый и переливчатый звук дождевой капели. Она спросила с печалью и болью:

– Как много погибло?

И последним, что я еще успела услышать, был голос кого-то из наемников – усталый и хриплый.

– Почти все…

Что они говорили после, я уже не слышала, ведь отошла от них довольно далеко. Да и не до их разговоров мне уже было. Я двинулась по следу лошадиных копыт прочь с дороги, в чащу леса, следовательно – туда, где было опасней. Ведь фейри приходили из леса. Вурдалаки пришли оттуда. И моя глупая животина ускакала туда-же.

Ночь недовольно заворчал. И я понимала недовольство этого необычного коня. Ведь, как и он, тоже устала после сражения, и не хотела сталкиваться с очередной тварью. Но мы должны были найти Смородину, пока она не сгинула в этом лесу. Ведь дело было даже не в том, что лошадь было все-же жаль, погибни она здесь, и даже не в том, что мне придется стать лишним седоком на спине Ноча, если мы не найдем ее. Просто, как и к спине жеребца, к ее спине, к ее упряжи, был прикреплен ценный груз. Свитки-Накопители из кожи фейри, в которых, как в глубоких карманах, лежало очень много ценного. Та же кожа различных фейри, на которых мы с Учителем охотились в течении месяца, и которую можно было бы продать в поселении или в городе – хотя, как знать, я в городах ни разу не была, – за неплохие деньги.

Так что мою лошадь в любом случае надо было найти. И потому я продолжала вести Ноча вперед за собой по ее следам, а потом уже меня вел он, когда я уже не смогла разглядеть ее следов. Он уверенно вел меня по ее следу – точнее, по ее запаху, – пока мы не вышли к особенно густо растущим кустам. Там он наконец остановился, задрал морду к, почти не видному за кронами деревьев, небу, и громко, призывно заржал. И почти сразу ему ответил откуда-то спереди ее жалкий, испуганный ответ.

Но к нам она не вышла. И это означало, что мне придется лезть сквозь кусты за ней.

Ноча я оставила у кустов. Ему нечего было понапрасну драть бока о колючие ветки. Сама же я, перехватив меч поудобней, двинулась дальше, полагаясь теперь лишь на свои слух и зрение. И мне повезло быстро найти пролом в этой живой стене, который явно сделала моя шальная животина, а дальше найти ее уже не составляло труда. Она стояла недалеко от начала этих зарослей, но лишь потому что не могла двинуться дальше. Ее уздечка намоталась на особо растопырившуюся и прочную ветку, и та не пустила ее дальше.

Что ж, спасибо ей за это. Ведь мне не хотелось бы дальше плутать по этому лесу, в поисках своей непутевой Смородины. Мы с Ночем и так прилично пошумели, разыскивая ее, так что вскоре сюда могли нагрянуть либо любопытные хищники, либо особо голодные фейри, что охоту вели при лучах дневного света. И броди мы здесь дольше – вполне бы могли столкнуться с ними по пути обратно. И сейчас можем. Но у нас пока что больше шансов, что этого не случиться.

И потому я торопливо отвязала лошадь, осмотрела ее на наличие травм, и повела назад. Смородина сперва шла неохотно, но увидев вороного жеребца Учителя, что уже не скалился и не щетинил загривок, она радостно бросилась к нему и уже шустрее зашагала вперед, когда и он двинулся с нами прочь из леса.

И – слава Богам! – мы выбрались обратно на дорогу без приключений.

Карету, что была там, уже поставили обратно на колеса, что чудом остались целы. А еще кто-то уже отцепил от нее мертвую лошадь, успокоил живую. Мой Учитель ловко снимал шкуру с одного из вурдалаков чуть в стороне. Ведь у мертвого вурдалака она становилась менее прочной и зная, как, любой мог снять ее с мертвого чудовища. Только если встретил эту тварь и вышел из схватки живым.

Мы выжили. И тварей перебили тоже мы. Так что шкуры этих фейри, которые можно было неплохо продать, полностью принадлежали нам. И наемники, и эльфы это явно понимали, и потому не мешали моему наставнику разделываться с добычей. Правда, люди все-же бросали на немолодого мага и дохлую тварь жадные и завистливые взгляды. Эльфы же говорили о чем-то между собой, стоя у кареты, и почти совсем не обращали на Учителя и его занятие внимания.

Я же, привязав лошадей к дереву, тоже достала из ножен на поясе нож, и принялась помогать наставнику. Ведь пусть я уже и вернулась, и пусть нам нужно было двигаться дальше, мы не могли так просто бросить такую добычу, и просто обязаны были забрать хоть пару шкур с собой. Из уважения к лесу, что породил этих тварей. Просто из уважения к самой жизни, Богине Жизни Акасии. Да и…