Ученый из Сиракуз

В середине мира пифагореец поместил Гестию — великий очаг вселенной. «Первое, слаженное, находящееся в центре сферы…» Солпце он считал лишь зеркалом, отражавшим блеск могучего центрального огня, который озарял небосвод. Землю Филолай рассек по экватору на два полушария, разделенных просветом, из которого вырывалось наружу священное пламя. Так что за этой щелью помещалась некая подобная нашей «противоземля» — Антихтон. Но самым поразительным было утверждение Филолая, что оба земных полушария, сохраняя взаимное расположение, вращаются вокруг общей оси, делая один оборот в сутки!

Земля движется?! Все в Гераклиде возмущалось против этого предположения. Но, с другой стороны, суточное вращение присуще всем светилам, так не проще ли действительно объяснить его движением одной лишь Земли внутри неподвижного неба? Тогда Солнцу и Луне останутся лишь движения вдоль зодиака. Из схемы Евдокса, который почему-то пренебрег этой идеей, можно было бы выкинуть по крайней мере семь сфер! А то, что мы не чувствуем этого вращения, еще ничего не значит.

Разве ощущаешь движение, когда плывешь на барке по Нилу?

Когда Гармония, к радости Гераклида, все-таки появилась, он рассказал ей о Филолае и о его системе мира.

— То, что Солнце лишь зеркало, неверно, — объяснил он, — Аристарх доказал, что Луна заимствует свет именно от Солнца, а если бы был прав Филолай, то ее освещала еще и Гестия, и мы не видели бы лунных фаз. Что же касается вращения Земли, то, вероятно, это так и есть.

Но девушку не тронула мысль о вращении Земли, зато фантастическая идея о таинственном Антихтоне, похожем на Землю, но недостижимом, поразила ее, и она заставила Гераклида прочитать ей чуть ли не половину книги Филолая.

В начале весны в библиотеку зашел Зоипп. Подозвав Гераклида и Прокла, он с таинственным видом развернул лист папируса и прочел им небольшую поэму, которая начиналась словами:

Быстрый припасами полный корабль снарядил

Филолай из Тарента

И, Геркулеса столбы миновав, на юг

устремился бесстрашно…

Дальше рассказывалось о том, как двенадцать лет они плыли, «…не встретив ничего, кроме волн и диковинных, страх нагоняющих тварей». Потом впереди появилось сияние, не стало ночи, огненным сделалось небо перед кораблем. Подхваченный течением, он оказался на краю обрыва, с которого с шумом падала вода. Внизу зияла пылающая бездна, стекавший туда океан кипел и превращался в облака, а на той стороне провала сверкала дивная страна, но не дано было путникам достичь ее:

Рухнул корабль, и в объятиях Гестии все оказались…

— Ну, кто это написал? — спросил Зоипп.

— Чем-то смахивает на «Аргонавтику» Аполлония Родосского, — сказал Прокл. — Кто-нибудь из его учеников? А может быть, твое?

— Нет, не мое.

— Я знаю, — улыбнулся Гераклид, — это написала Гармония.

— Угадал, — согласился Зоипп, и немудрено. Она рассказывала мне, как ты морочил ей голову своим Фило-лаем. Но какова! Я поправил совсем немного, всего несколько строк. Она талантлива, как Сапфо. В ее возрасте так писать!

— Оставь мне эту вещицу, — попросил Прокл, — я дам снять с нее копию Антипатру, лучшему переписчику.

— Именно это я имел в виду, — сказал Зоипп, — но только пусть не пишет имени автора. Не стоит раздражать Андронадора. Ты же знаешь, как он относится к увлечениям дочери.

Гераклид несколько раз перечитал стихотворение, удивляясь живому воображению девушки.

Когда на следующий день она забежала в библиотеку, он стал расхваливать стихи, приводя на память удачные строки.

Поэтесса, смутившись, призналась, что и сама в восторге от своей поэмы.

— А ведь ты указала мудрецам, которые спорят о природе Земли, самый верный путь решения споров, — сказал Гераклид, — поплыть и все увидеть своими глазами.

— Скажи, — спросила Гармония, — а что, если правда взять корабль, а потом плыть через океан все вперед и вперед?

— Земля круглая, — ответил Гераклид, — и поэтому если двигаться точно по прямой, то в конце концов, как ни странно, окажешься на том же месте, откуда вышел. Если, например, плыть от столбов Геркулеса на запад, то после долгого плавания попадешь в Индию, на самый восточный край нашего материка. Правда, по пути можешь наткнуться на Атлантиду или на заатлантическую землю, если они действительно существуют.

— Атлантида была, а потом утонула, — сказала Гармония. — Я об этом читала в «Тимее» у Платона.

— Видишь ли, Гармония, — покачал головой Гераклид, — пока мы плаваем только вдоль берегов, океан для нас остается местом сказок. Ты помнишь, Платон пишет, что узнал об Атлантиде и неведомом материке за ней от египтян, знакомых с древними преданиями. Я, когда был в Александрии, специально расспрашивал об этом египетских жрецов, и оказалось, что никто из них ничего не слышал об Атлантиде. Правда, один рассказал, что очень давно египетские мореходы плавали за океан в какую-то землю, но что это за земля, он не знает.

— Выходит, Атлантида все-таки была!