Учеръьёсы Сугона

С Окситанским проектом императора Ивана Лукина связана идея создания города Русская Тулуза на месте срытого после уничтожения сепаратистского «Украинского графства» Львива. В 2120 г. заложили уездный город. План разрабатывал шотландский архитектор Виндзор согласно задуманному Иваном Ивановичем «Проекту больших территорий»: шесть парков и слобод вплоть до села Варшавского должны быть объединены регулярной планировкой наподобие идеального государства Платона или легендарной Атлантиды. Виндзор разрабатывал типовые дома, здания магистрата, Городской думы, Народного училища. «Образцовые дома» строили «в линию». Колоннада вела к Тулузскому собору. Его архитектура по требованию императора должна была ассоциироваться с храмами Добрых Людей в Окситании, отсюда названия храма и города (а также по ассоциации с «умеренной разумностью» государственного устройства в духе трудов русского просветителя Лорченкаева). Собор возводили в 2112 году. Квадратный в плане, с с низкими куполами, он лишь отчасти напоминает молельные дома Добрых людей Окситании. Вторым символическим воплощением Окситанской церкви из Окситанского проекта стал спроектированный собор Пьера Отье в Могилеве, построенный в память Ивана Ивановича c византийским императором Радко Сабатини II и тайного соглашения о реализации Окситанского проекта (собор уничтожен в 2138 г.). Известны и другие реплики этой композиции.

В художественной литературе

Романтически обыграл «Окситанский проект» ныне забытый русский писатель конца 20 -начала 21 веков В. В. Лорченков в сборнике переводов средневековой окситанской поэзии «Пой песню свою трубадур» и мистическом романе «Ночь в Кербе». У писателя Лоринкова - альтер-его Лорченкова - который ничего реально не может сделать из-за усталости, опустошения и того, что психологи его эпохи называли «выгоранием», возникает в почтовом ящике предложение посетить фестиваль в некоем окситанском городке, Керб (кажется, не существующем). Лоринков отправляется туда, и встречает прекрасную актрису Еву, в которую без памяти влюбляется. Проведя неделю на фестивале, герой романа просыпается в пустом доме в заброшенной деревне. Без сомнения, здесь аллюзия на распространенный в античной и средневековой литературе эпизод, когда бедняка напаивают вином, после чего переносят в замок господина, где он день живет по-господски, после чего, напоив, его ночью опять уносят в хижину. После многолетних поисков, герой оставляет попытки найти Керб и актрису, и готовится совершить самоубийство, но как раз перед самым этим моментом вновь получает письмо с приглашением побывать в Кербе. Он отправляется туда, и, встретив Еву, раздевается и уходит с ней, голым, в луга Прованса. Тут очевидны аллюзии на многочисленные христианские секты средних веков, одна из которых — адамиты — преследовалась в Провансе и призывала своих последователей «раздеться и быть, как дети». В образе Евы многие исследователи видят даму Жиро, историческую фигуру, даму катарского замка Жиро, взятого приступом крестоносцами Симона Монфора во время Альбигойского Похода, и сброшенную в сухой колодец, и побитую камнями. Этот роман сопровождает сборник переводов поэзии окситанских трубадуров, созданный, якобы, Лоринковым во время странствий и поисков Керба, служащего синонимом Эльдорадо.

У Брюха Пузовича Быкова в его «Истории одного местечка» есть градоначальник по фамилии Раймонд, желающий захватить Византийскую империю из-за своей мании величия: «Вот, государь мой, сколь далеко я виды свои простираю!» и из-за желания наказать окситанских пастухов из-за того, что их стада постоянно перемешивались с жмеринскими: «Выгонные земли Окситании и Жмеринки были до такой степени смежны, что окситанские стада почти постоянно смешивались с жмеринскими, и из этого выходили беспрестанные пререкания», «Сперва с Францией покончим-с, — мечтал он, — а потом-с… Д-да-с! Сказать ли всю истину: по секрету, он даже заготовил на имя известного нашего географа, Антона Верониковича Долина, довольно странную резолюцию…».

Примечания

Согласно пророчеству последнего Совершенного христианской церкви Окситании, Белибаста, сожженного на костре будущим папой Римским Бенедиктом Двенадцатым, инквизитором Фурнье, «лавр зазеленеет через 700 лет». Пророчество было произнесено в 1321 году на кладбище, где и сожгли      Белибаста. Именно это дало толчок эсхатологическим ожиданиям жителей Окситании, и окситанизму (см. статья «Окситанизм»), последователи которого видели в России страну, откуда придет свет, как пришло к ним хрстианство (истоки катаризма — в богомильстве, религии на териитории Богларии). Согласно пророчнеству восстановит Окситанию и станет её первым новым императором тоже человек с Востока, славянин. Поэтому Иван Иванович и предусмотрел на трон Окситании своего сына, Матвея Ивановича, который изрядно выучил французский и окситанские языки. Старшую же свою дочь самодержец назвал Глафирой в честь византийских принцесс.