Училка и Чемпион (СИ)

— Прекрасно, что ты бодрая! — продолжает мама, игнорируя мой сарказм. — Хотела напомнить, что завтра у нас семейный завтрак. Мы ждем тебя.

— Мам, я не уверена, что смогу, у меня тут… дела, — пытаюсь увильнуть, но уже знаю, что шансов нет.

— Какие дела? Люба, тебе уже двадцать шесть лет, и единственные твои дела — это школа и кошка. Тебе пора бы уже подумать о будущем! — голос мамы меняет тон, и я чувствую, как моё утреннее настроение плавно уходит в трубу.

— У нас завтра будет гость, — говорит мама с ноткой значимости в голосе. — Моя коллега Антонина придёт со своим сыном. Очень умный мальчик, программист, знаешь, у него отличная работа, перспективы! Вот с ним тебе точно нужно познакомиться!

О, отлично. Значит, меня опять будут сводить с очередным "замечательным" сыном какой-то маминой знакомой. Я закатываю глаза, радуясь, что мама этого не видит. А то бы уже замечание сделала.

— Мама, — начинаю я раздраженно. — Я не нуждаюсь в новом знакомстве, особенно если это встреча под прицелом ваших ожиданий и разговоров о перспективах.

— Люба, ну прекрати, — мама явно не собирается отступать. — Ты должна наконец взять свою жизнь в руки! Нам бы очень хотелось увидеть тебя счастливой. И, если честно, пора бы тебе уже замуж выйти.

Замуж выйти! Как же они это любят! Я чувствую, как внутри начинает закипать злость. Я сто раз говорила родителям, что моя личная жизнь — это только моя личная жизнь, но, кажется, они меня слышат так же плохо, как и сестру в свою время.

— Ладно, — выдыхаю я, сдаваясь, и в этот момент ненавижу себя за то, что снова дала маме прогнуть меня. — Я приеду.

— Вот и отлично! — мама звучит победоносно. — Ты не пожалеешь! Он действительно очень хороший молодой человек. И перспективный!

Как только я кладу трубку, в голове начинается буря. Вся радость от утра выходного дня растворяется, как дым.

Ещё вчера я была в жарких объятиях Мирона, а теперь просыпаюсь в реальности, где родители снова напоминают мне, что я слишком старая, чтобы быть одной. Им всегда казалось, что "успех в жизни" — это замужество, дети и какой-то стабильный программирующий "гений" рядом.

Я подхожу к зеркалу и смотрю на себя, скептически подняв бровь.

— Что, старая училка-кошатница, так и не научилась отстаивать свою жизнь?

Они ведь и сестру когда-то прогнули. Илонка в двадцать уехала жить к морю, чтобы рисовать картины ранним утром, и подрабатывать в кафе вечером. Но родители посчитали это неправильным, а она им не посмела перечить. И что сейчас? Муж, взрослый сын, развод… Последние почти двадцать лет родители очень гордились своей старшенькой, пока той крышу не сорвало, и не укатила она с этим безбашенным на его харлее.

И тут меня осеняет мысль. А что если… Что если я приеду к ним на завтрак не одна? Что если этот утренний мальчик-программист столкнётся лицом к лицу с орангутангом-боксером?

Он, конечно, мне ничего плохого не сделал. Но и я не ручная белка, чтобы вот так по щелчку вызывать меня для “интересных” знакомств.

Прыскаю, едва представляю, как Мирон своим дерзким видом разрушает всю их идиллию, и невольно начинаю улыбаться.

— О, да, — говорю себе, поглаживая мурчащую Касю. — Это будет эпичный завтрак.

Идея приехать к родителям с Мироном настолько забавна и дерзка, что меня снова охватывает веселье. Я представляю, как мама пытается найти слова, чтобы уговорить меня остаться с "перспективным программистом", а Мирон стоит рядом, скрестив руки на груди и посмеиваясь. О, это определённо будет шоу, которое стоит увидеть.

Главное, чтобы он согласился.

26

— Минет.

— Че-кхм-го-о-о?!

Я давлюсь кофе и, кажется, никогда не смогу вдохнуть. В глотке встаёт ком, но страшнее даже не удавиться, а что Дорофеев сейчас начнёт своей боксёрской лапищей стучать по моей спине.

— Да ладно тебе, Кошка, — поднимает брови и отпивает глоток из своей чашки. — Всё равно же сделаешь.

— А ты хам, — наконец откашливаюсь и с трудом возвращаю себе возможность говорить. — Еще и самонадеянный.

— Солнышко, не будь я самонадеянным, у меня бы не было чемпионского пояса и одной офигенной училки на члене не так давно.

Вот как с ним вообще можно разговаривать?

— Ладно, — отодвигаю чашку и встаю. — Поеду одна. Пусть программист счастья попытает. А может, судьба…

— А-ну сядь, — рыкает Дорофеев, что я даже замираю от неожиданности. — Программистам там всяким она шансы давать собралась.

Сначала опошлил, потом отчитал. Отлично, я считаю.

— Во сколько надо быть у твоих родителей завтра? — тянет за руку, вынуждая снова сесть на диванчик.

— К десяти.

— В половину восьмого, значит, заеду.

Смотрю на Мирона, пока он с аппетитом доедает остатки чизкейка, и вдруг в груди тепло такое разливается.

У него ведь, наверное, по расписанию всё: тренировки, массажи там какие-нибудь, чтобы форму держать, фотосессии с фанатками типа той прилизанной блонди и тому подобное, а он готов целый выходной на меня потратить.