Училка и мажор

— Ну типа того, — озадаченно чешет затылок. — Странная какая-то.

— Да задёрганная. Понравилась?

— Да ну, — отмахивается. — Чем? Толку от неё.

— Ещё и целка, поди, — киваю. Знаю, что Марк их старается стороной обходить.

— Да какая вообще разница, — морщится Марк и старается перевести тему. Как-то уж нервно даже.

Ладно, не буду дёргать его. Шарф, наверное, на дежурке оставит, чего с ним носиться.

Идём в корпус. Первой парой конституционное право. Это настоящее лекарство от Адамовны и возможность хоть полтора часа побыть не возбуждённым от мыслей о ней. Просто потому что ведёт его жуткая тётка антисекс. У меня от одного её вида живот скручивает, особенно после того, как она, проверяя мою работу на семинаре, наклонилась ниже и продемонстрировала три длинные закрученные волосины из большой уродливой родинки на подбородке.

Самое время сконцентрироваться на учёбе, так сказать. В этом году ГОСы, пора немного подтянуть хвосты.

И у меня даже почти получается. Но чем ближе звонок с пары, тем терпения меньше. Потому что следующая — английская фонетика. Я, блин, даже домашку сделал.

Перед парой аудитория закрыта. Предыдущая группа предупреждает, что училка моя не в духе, натягивала их всё занятие.

Так, интересно, и что же случилось? Если бы что-то серьёзное, она бы мне написала, уверен. Недотрах? Ну, каждый справляется как может.

Или ПМС? С этим посложнее, но тоже придётся пройти притирку и выучить её закидоны. Может, оргазм после пары в каморке чуть ослабит её гормональные качели?

Возвращается она уже по звонку. Проходит среди расступившихся студентов, стуча каблуками, отпирает дверь и входит в аудиторию первой. На меня даже взгляд не бросила.

Ладно. Мы так шифруемся? Ок.

Все заползают внутрь и рассасываются по местам. Пара и правда проходит жёстко. Адамовна моя зверствует, раздавая “неуд” направо и налево. Народ удивлён и явно озадачен, но атмосфера такая, что никто не решается оспорить.

На меня ни единого взгляда. Подчёркнуто игнорирует. И я замечаю, как у неё подрагивают ноги, когда присаживается за стол. Каблуки подкашиваются.

Что-то не то. Она злится, а я хер пойму, на меня или нет. И, блядь, за что?

Началось.

Ладно, разберёмся после пары.

После звонка сваливаю вместе со всеми, ловлю по пути вопросительный взгляд Марка, на который пожимаю плечами. Когда одногруппники спускаются толпой в буфет, я разворачиваю оглобли обратно в кабинет фонетики.

Захожу — пусто. Дверь в препараторскую приоткрыта. Защёлкиваю замок в аудиторию и иду к ней.

Василина сидит за столом и рыдает, положив голову на руки. Вот так прям, аж задыхаясь и всхлипывая.

— И что случилось? — останавливаюсь рядом и прикасаюсь к её плечу.

Она вскидывает резко голову, дёргает плечом, сбрасывая мою руку.. Лицо красное, тушь по щекам, глаза сверкают яростью.

— Ну ты и козлина, Бамблби! — вскакивает и обеими ладонями бьёт меня по груди.

Нихрена себе.

— Ты… ты… — задыхается в рыданиях, ставя меня в полнейший тупик. — Ненавижу!

Дважды нихрена себе.

Так, пора кончать с этим.

Хватаю её за локти и хорошо встряхиваю, чтобы прекратила истерику.

— Василина, блядь! — говорю достаточно громко, чтобы она услышала. — На меня смотри!

Она вдруг испуганно съёживается, но рыдать перестаёт. Смотрит широко распахнутыми глазами.

— А теперь по порядку: что случилось? — говорю с расстановкой. — Чётко. По пунктам. Я жду!

32

Василина

Утренний кофе уже успевает остыть, пока я наношу макияж.

— Вау, Вася! — восторгается Лика, всматриваясь, чем смущает меня. — Тебе удивительно идут эти зелёные тени! Взгляд какой-то особенный становится. Да он и сам по себе горит.

Она подмигивает, а я отворачиваюсь снова к зеркалу и беру тушь.

Мы с Ликой не обсуждаем мои отношения с Семёном, хотя она, похоже, в курсе. Но с расспросами не лезет, и я ей очень благодарна за это.

Подвожу стрелки чуть длиннее, чем обычно. Хочется выглядеть красивее, смелее. Ему под стать. Быть ярче, эффектнее.

Достаю из гардероба тёмно-зелёные узкие брюки и золотистую блузку навыпуск. Мне нравится, как они сидят. У меня не сильно выражена талия, как у Карины, например, но ноги длинные и стройные. А в этих брюках они смотрятся вообще классно. Ничего вызывающего, даже стрелки есть, но отражение в зеркале меня саму очень радует.

Собрав волосы в высокий пучок, я всё же пью свой остывший кофе, подвожу губы блеском и, набросив пальто, выхожу на улицу. Погода отличная. Лёгкий морозец и абсолютное отсутствие ветра.

Автобус ждать долго не приходится, и вот уже через сорок минут я подхожу ко входу в университет.

Семён вчера был на соревнованиях. Я волновалась о нём. Всё же, как бы он не соблюдал меры безопасности, скалолазание достаточно опасный спорт. И я не уверена, что Радич скурпулёзно соблюдает все необходимые меры безопасности. Вспомнить только фразу его друга Марка о том, что Семён так и не заменил карабины на оборудовании.

Но сегодня я увижу его на паре, и это приводит в волнении. Как же сложно мне не подавать виду! Ещё сложнее выслушивать его ответы по предмету, задавать вопросы. Но я стараюсь.

— Доброе утро, Василина Адамовна, — слышу сбоку.