Учимся говорить по-русски. Проблемы современного языка в электронных СМИ

Несмотря на блэкаут, водную и транспортную блокаду со стороны Украины, полуостров получил мощный импульс развития (Первый канал. «Время». 18.03.2016. Корр. В. Кадченко). Можно ли утверждать, что употребленный журналистом варваризм будет понятен всей аудитории телеканала? Вряд ли. Конечно, «массовое отключение электричества» гораздо длиннее короткого англицизма, но здесь экономия речевых средств побеждает точность понимания смысла информации. К тому же (но это уже для очень продвинутой части зрителей) возникает ассоциация с другими значениями этого слова — ‘прекращение радиосвязи с космическим кораблем при его входе в атмосферу’, ‘временная потеря зрения или помутнение сознания при экстремальном ускорении’, а также специальная светонепроницаемая ткань (https://ru.wiktionary.org/wiki/%D0%B1%D0%BB%D1%8D%D0%BA%D0%B0%D1%83%D1%82).

Аналогичный пример, когда варваризм не только затрудняет аудитории его понимание, но и вступает в конкуренцию с уже освоенным словом: Британские газеты между тем вновь публикуют инсайды и сгущают краски (ТВЦ. «События». 26.07.2016. Корр. Н. Васильев). Очевидно, аудитория догадается, что журналист имел в виду не знакомое многим спортивное значение ‘полусредний нападающий игрок в футбольной и хоккейной команде, занимающий в линии нападения положение между крайним и центральным игроками’, а нечто другое. Новейшее смысловое наполнение этого слова — ‘то же, что инсайдерская информация (внутренняя, закрытая информация, раскрытие которой может повлиять на рыночную стоимость ценных бумаг)’ (https://ru.wiktionary.org/wiki/%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%B0%D0%B9%D0%B4) — будет понятно далеко не каждому.

Лексическое освоение иноязычного слова завершается, когда его смысловое значение кодифицировано словарными источниками. Но значит ли это, что его употребление окончательно определено? Обращение к текстам новостных телевизионных программ свидетельствует о существовании здесь достаточно серьезных проблем.

Прежде всего обратим внимание на достаточно большую группу слов, значение которые журналисты часто расширяют без достаточных на то оснований. Это значит, что такие слова (в основном не новые, кажущиеся вполне привычными) наделяются в тексте дополнительными смыслами, которые вступают в противоречие со словарным толкованием.

Вспомним, как в старом советском фильме «Журналист» сотрудник местной газеты (ее сыграла Валентина Теличкина) то и дело повторяла слово «Уникально!» — это было, по ее мнению, очень по-журналистски. И до сих пор, несмотря на точное семантическое описание этого слова — «единственный в своем роде, исключительный» (Крысин 1998: 724), — встречаются ошибки:

Весь этот громадный комплекс будут удерживать 595 опор. Каждая из них — уникальный объект. Для фундамента используются огромные трубы диаметром 1420 миллиметров, которые еще используют при строительстве магистральных газопроводов, с помощью огромного гидравлического устройства забивают на глубину до 100 метров (Первый канал. «Время». 18.03.2016. Корр. В. Кадченко). Подчеркивая огромные сложности, с которыми сталкиваются строители моста в Крым, журналист не учел технологическое единообразие, необходимое при строительстве моста. Употребление заимствования оказалось неуместным.

Несколько лет назад один из чиновников Ульяновска заявил корреспонденту АиФ: «Ильич — это наш бренд!». Комичность фразы не вызывает сомнений, но по-прежнему мы видим попытки придать этому слову не соответствующий ему смысл.

Руководитель администрации президента обратил внимание, что такой красивый бренд, как дальневосточный леопард, может стать дополнительным стимулом для развития в регионе туризма (Первый канал. «Время». 15.03.2016).

В Крыму живут вежливые люди. Это, можно сказать, местный бренд. Регион туристический, здесь стараются (Россия-1, «Вести». 16.03. 2016. Корр. Н. Долгачев).