Читаем Учимся говорить по-русски. Речь электронных СМИ в контексте медиастилистики полностью

Смотрю дату: Литературная газета, 18–24 октября 2006 года. Именно в 2006 году я приказал себе в течение года вести так называемый «Дневник массового коммуниканта», куда пытался записывать впечатления русиста-словесника от просматриваемых программ: включу какую-нибудь передачу — и записываю свои впечатления, переключу канал — и вновь что-нибудь запишу. Вот выдержки из этого «Дневника»:

25 сентября 2006 г. На ТВЦ каждый вечер с понедельника по четверг с 22.20 до 23.00 цикл передач «Мифы о России». Названия: понедельник — «Мифы о России. О русском пьянстве и грязи»; вторник — «Мифы о России. О лени и дураках»; среда — «Мифы о России. Кровавость и жестокость русской истории»; четверг — «Мифы о России. Народ безмолвствует».

Почему мифы? Почему не набраться смелости и не создать передачи: «Правда о России. О русской трезвости и чистоте»; «Правда о России. О русском трудолюбии и уме»; «Правда о России. Величие и милосердие русской истории и русских»; и, наконец, «Правда о России. Глас народа — глас Божий?». Нет, не сделают, потому что телевидение насаждает мифы, заинтересовано в мифах, придумывает и заказывает мифы, ибо, по единогласно придуманному мифу, с интересом смотрится только отрицательное… Потому что нет риторического воспитания, требующего изобретательности и решительности, такта и уместности…

…Караул у телевизора давно устал, т. е. народ устал и каждый здравомыслящий человек у телевизора вопит: «Караул!.. Устал!..» Устали от вашей лжи, от ваших мифов, от очернения собственной страны, от вашего нежелания услышать голоса своих же сограждан, когда можно лгать на родную страну, называя ложь альтернативным мнением и призывая к толерантности.

Воз еще долго будет там, потому что победить эту бездну лжи и неверия в самих себя, захлестывающую эфир, невозможно без смены психологического настроя, который дает только Слово, то самое «долговечное царственное Слово» правды, а не мифов [Аннушкин 2009: 303].

Между прочим, во всех вышеприведенных названиях — русский язык и настроение, оценка русского человека и нашей жизни. Странно, что телевизионщики, создающие передачи, не понимают силу слова, что они соблазняют своим сомнением всех, кто их смотрит, что произнесенное слово несет бесконечный ряд ассоциаций, которые затем перенесутся в жизнь и будут создавать ее стиль, ибо стиль речи — стиль жизни.

А вот размышление о сюжете, связанном впрямую с русским языком:

Суббота, 11 ноября 2006 г. В нашем институте закончилась V Международная олимпиада по русскому языку для школьников стран СНГ и Балтии. Праздник русского языка, счастливые лица ребят и учителей, организаторов… По «России» показали полторы минуты, на ТВЦ — чуть дольше. Конечно, спасибо и на том — ведь могли и вообще не приехать.

Сопоставляя телесюжеты этих дней, думалось: почему сюжет с катастрофой автобуса, в которой погибли две юные россиянки-спортсменки, заслуживает такого внимательного «обсасывания» в течение нескольких вечеров, а сюжет с русским языком — краткой информационной врезки? Три дня вам показывают разбросанные на шоссе и в кюветах вещи, разбитую машину, завернутые в целлофан трупы… Конечно, требуется показать спасшихся в автокатастрофе, записать с ними интервью (и родителям спокойнее, и выжившим веселей), но скажите: почему от нашего телевидения так несет «мертвечиной»: разбитые машины, разбросанные вещи, целлофан?… Почему вы не покажете, какими счастливыми бывают люди, приезжающие в Россию, любящие Россию, живущие Россией, думающие о ней и говорящие о ней простые, искренние и справедливые слова? Но ведь всякое доброе слово объединяет, радует, окрыляет…

Кто на ТВ найдет в себе силы сменить стиль и сказать что-то новое? [Аннушкин 2009: 305].

Десять лет спустя многое изменилось в жизни, но не на нашем ТВ: философия СМИ по-прежнему пасмурна, критична, агрессивна — не от того ли и стиль жизни, и мироощущение россиян по преимуществу таковы же?

Свидетельством отсутствия значительных передач о русском языке является почти полное их отсутствие на центральных телеканалах, а если они и есть, то это либо «детско-школьные» передачи, либо спортивно-конкурсные: одна — цикл познавательных программ о русском языке и правильной речи «Грамотные истории» на телеканале «Радость моя» (для школьного возраста) — ее ведут известные дикторы Центрального телевидения Татьяна Судец (тетя Таня) и Евгений Кочергин (дядя Женя), и посвящена она в основном культуре речи, произношению и этимологии слов; другая — на том же телеканале в цикле «Академия занимательных наук», называется «Словесность», ее ведет совсем юная и обаятельная преподавательница словесности Василиса Писарева.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки