Учимся говорить по-русски. Речь электронных СМИ в контексте медиастилистики

С предлогами наши журналисты тоже обращаются как иностранцы: Можно с уверенность считать, что…; Не было даже намека о возможности…; Президент подтвердил о том, что…; Сомневаюсь о том, что… и т. д.

Культурой речи не могут похвастаться и некоторые наши наши публичные персоны, приглашаемые на радио и телевидение: Оценив обстановку, была дана команда… (министр); Потоки грязи, раздававшиеся в мой адрес… (губернатор); Эти памятники охранялись очень плачевно (депутат Думы); Этот длинный коридор сыграл со мной определенную роль (директор НИИ).

Между тем давно замечено, что человек, который неправильно говорит, и мыслит соответственно. «Вернейший способ узнать человека — его умственное развитие, его моральный облик, его характер — прислушаться к тому, как он говорит. ‹…› Язык человека — это его мировоззрение и его поведение. Как говорит, так, следовательно, и думает» [Лихачев 1983:31–32]. Как бы мы ни умилялись простоте и забавным афоризмам В. С. Черномырдина, занимавшего в свое время пост премьер-министра, но ведь и экономику мы имели тогда такую же, как его речь, — невнятную, с коряво завуалированным двойным дном.

Другой феномен можно определить как языковую приблизительность. Вот некоторые языковые шедевры наших тележурналистов: Коренные аборигены подвергаются сегрегации; Остались лишь внутренние интерьеры; В это время в Северной Корее праздновался День освобождения от японских колонистов; Летчику удалось капитулироваться.

Про орфоэпические нормы на телевидении и говорить не приходится. Сплошь и рядом — маневры вместо манёвры, афера вместо афера, опёка вместо опека, крема вместо кремы, директоры вместо директора и т. п. Что касается ударений, то уже можно составить для студентов журфаков целый словарь нормативного произношения, потому что нередко ударения ставятся как кому заблагорассудится. Вот лишь некоторые слова, в которых ударение то и дело перемещается в зависимости от уровня грамотности теле- и радиожурналиста: амнезия, безвременье, безудержный, блага, блюда, бантом, брались, вечеря, дешевизна, диспансер, завсегдатай, изыски, каталог, костюмированный, кухонный, мозаичный, недуг, незаконнорожденный, потуги, приданое, принять, принялись, роженица, сливовый, танцовщица, туники, черпать, шасси, шприцы, эксперт и т. д.

Конечно, русский язык — живой организм и, как все живое, он постоянно меняется. Французские слова жалюзи, гренки, в которых долгое время нормативным считалось ударение на последнем слове, сегодня большинством людей произносятся с ударением на первом. Еще недавно нормативное ударение в слове очистные было на втором слоге, сегодня — на предпоследнем. На наших глазах ударения в словах одновременно и обеспечение по закону аналогии передвинулись на предпоследний и второй от конца слова слог. И тем не менее, если мы хотим понимать друг друга, то должен быть какой-то «общественный договор», который позволяет всем чувствовать себя комфортно в языковой среде. В противном случае лингвистический волюнтаризм и плюрализм могут перевести язык из стройной, веками наработанной системы в нечто аморфное и малоудобное для общения, подобно тому как если бы каждый воспринимал сигнал светофора так, как ему нравится.

Говорят, во Франции любой гражданин может подать в суд на средства массовой информации в том случае, если обнаружит в речи ведущего или комментатора попытку искажения общепринятых норм языка, имеющего статус национального достояния. Вероятно, настало время аналогичную практику вводить и у нас, установив общественный контроль за соблюдением в СМИ хотя бы элементарных норм русского языка.