Учись слушать. Серфинг на радиоволне

Первым не выдержал моего исполнения «Города золотого» Виктор Трухан. Прямо посреди песни он включил режиссерский микрофон и громко произнес на весь Союз Советских Социалистических Республик:

– Фальшивишь!

– Витька, – я отозвалась прозой, и это, конечно, тоже прозвучало в эфире, – дай допеть – очень хочется!

– Ну если очень хочется – допой! – великодушно разрешил он, умывая руки.

– …А в не-бе голубом го-рит одна звезда, она твоя, о, ангел мой, она твоя все-гда! – я продолжала, как бог на душу положит, окончательно попирая канон Хвостенко – Гребенщикова. – …Кто любит – тот любим, кто светел, тот и свят!.. – я пела с такой несокрушимой силой, что наш музыкальный редактор Андрей Карпенко потом говорил: есть такие люди, вроде Маринки Москвиной, которым надо позволить петь, как им вздумается. Правильно у них все равно не получится, а НЕ ПЕТЬ они просто не могут, их прямо на куски разорвет, если начать сдерживать.

Целиком восприимчивая, без единой запертой двери, без единого закрытого окна, я ждала встречи с чем-то непостижимым и безымянным.

– Марина, вы на верном пути, – подбадривал меня палеоуфолог Владимир Иванович Авинский. – Нельзя отгораживаться от внеземных цивилизаций! Как это бесславно – жить в мире зафиксированных понятий. Мы должны создавать атмосферу постоянно меняющихся представлений. Хорошо относиться к феноменам НЛО, телепатии, ясновидению, телекинезу, левитации, телепортации. И неустанно искать человекоподобных во Вселенной, не отрицая высшего разума в виде мыслящей плесени, океана, электромагнитных полей, мерцающих контуров. Может существовать цивилизация духов, которые вообще плоти не имеют. …Вплоть до лучистого человечества, по Циолковскому…

Кстати, многие уфологи в нашем университете не разрешали мне в радиопередачах называть НЛО космическими кораблями.

– Мы никого так не называем: инопланетяне, – говорили они строго, – UFO, или НЛО, – термин исторический, первичный и международный. Когда американский астронавт с «Джемини-4» увидел и сфотографировал сверкающее блюдце, он сказал: «Вовсе не значит, что это чей-то космический корабль. Вовсе не значит, что это НЕ космический корабль. Это Неопознанный Летающий Объект. И прошу оставить меня в покое!»

Владимир Георгиевич Ажажа сурово меня отчитывал:

– Почему вы называете их внеземными объектами? Встречи ведь происходят на Земле. Значит, мы видим перед собой особую форму земной жизни. Здесь, на планете, вполне могут находиться неведомые нам эфирные пространства. И совершенно неясно, кто тут хозяева – мы или они. Что если мы как раз инопланетяне, а они коренные обитатели Земли?

И в качестве домашнего задания вручил мне для всестороннего изучения статью профессора Казначеева «Инопланетяне или сопланетники?».

Ее содержание я честно довела до умов радиослушателей. Правда, сама уже не понимала – кто, собственно, меня слушает? Дети или взрослые? Или запредельные старики? Или накурившиеся подростки, пьющие в подворотнях пиво? Потому что письма приходили от всех слоев населения, но очень многие люди, которые мне писали, явно были немного не в себе. Кое-кто исписывал целые тетрадки корявым почерком, так что прочитывалось только: «Здравствуй, Марина!» – остальное неразборчиво.

Однако радийному начальству мы твердили, глядя прямо в голубые глаза, что передача – детская, абсолютно утопическая, типа «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова, «Головы профессора Доуэля» Беляева или «Аэлиты» Алексея Толстого.

Действительно, дети радостно откликались, вступали в разговор. Поэтому на «летучки» Жанна честно притаскивала пачки писем от ребят: «Маринка! Вчера я гулял с бабушкой во дворе и видел летающую тарелку. Она светилась, кружилась, а потом – фьють! И улетела…»

Я же – под композицию Свиридова «Время, вперед!» – сообщала всерьез, не шутя, без скидки на возраст и умственное развитие радиослушателей:

– Космиты или местные? – вот он, краеугольный камень уфологии. Возможно, мы не одни на этой Земле, а НЛО – живая земная цивилизация, более древняя и высокая – словом, параллельные миры, поэтому мы с ними в большинстве своем не сталкиваемся. Только иногда они заглядывают к нам в окошко и тут же прячутся…

На что писатель Саша Дорофеев (он вскоре уехал в Мексику, прожил там много лет, теперь вернулся в Москву и очень полюбил гулять по Эльдорадовскому переулку), памятуя о моем пристрастии к разным неопознанным объектам, рассказывал, покуривая трубочку:

– Мой товарищ просыпается утром, а у него по груди кто-то бегает. Пригляделся, а это маленькие милиционеры. Он им: кыш, кыш! А они все равно. Тогда он согнал их с груди и платочек расстелил. Они сбежались, а он раз! – платочек и завязал. И несет их в милицию к самому главному начальнику. «Что, – говорит, – распустили сотрудников?» – «А в чем дело?» – «Бегают, – говорит, – по груди». – «Как так?» – «А вот так!» Платочек на стол и развязывает. Тот говорит: «Обождите, товарищ. Я с ними мигом разберусь». Вышел, возвращается с двумя милиционерами. Те моего товарища к стулу привязали и в психбольницу увезли.