Учись слушать. Серфинг на радиоволне

– Давай, – сказала я, вся зареванная. – Кстати, возьми с собой этот ролик, отдай кому захочешь, мне он больше не нужен, – и протянула ей коробочку с пленкой, где Бума пел про свечу.

Дальше, она мне потом рассказывала, события развивались так. Люся приехала на место происшествия и отыскала Юденича – он как раз объяснял прибывшему звукооператору Василию Андреевичу, что запись отменяется.

– А где журналист? – упорствовал оператор. – Нам надо наряд подписать.

– Я подпишу наряд, – сказала Люся, показывая корочку Гостелерадио СССР. – В чем дело, Гена? – спросила она. – Мы к вам послали корреспондентку, она чуть не полгода вникала во все ваши проблемы, заказана машина, а вы не хотите записываться?

– Но вы послали к нам двух журналистов, – серьезно стал объяснять Юденич. – Вениамин более опытный. Представьте, у него уже готов сценарий. Теперь мы без сценария не хотим. Вдруг что-нибудь ляпнем не то?

– Вы ляпнете, а мы вырежем, – парировала Люся. – Это живое дело, Гена! А вы – как Леонид Ильич Брежнев на трибуне: «Некоторые люди считают, что я все свои речи могу только читать по бумажке. Я смеюсь над этими людьми! Ха – тире – ха – тире – ха!»

– Шутки в сторону, – сказал Геннадий Иванович. – Нам сейчас нельзя рисковать. От этой передачи зависит наше будущее. С минуты на минуту приедет Веня, и все встанет на свои места.

– Да кто такой этот Веня? – гневно спросила Люся.

– Пока не знаем, – сказал Юденич.

– Вы что, никогда его не видели?

– Нет.

– И сценарий не читали?

– Нет.

– Театр абсурда! – заметила Люся.

Тут открылась дверь, и в зал вошел невысокий мужчина в шляпе, с огромным портфелем

– Здравствуйте, – говорит. – Веня – это я.

– Ах, это вы, – произнесла насмешливо Люся. – А мы вас ждем с надеждой упованья.

– Да? – удивился Веня, снимая шляпу и оказываясь лысоватым блондином, немного седоватым. Бесцветный такой человек лет сорока, с реденькими усиками, в общем, вид у него был довольно обветшалый.

Ничего, Геннадий Иванович ему обрадовался, как родному, долго тряс руку, хлопал по плечу. И спрашивает как бы невзначай, мол, где же, Вениамин, ваш хваленый сценарий? А то тут различные претенденты рвутся – воспевать наш сплоченный лицедейский коллектив, но мы, согласно договоренности, храним верность вам.

– Какой сценарий? – спрашивает Веня.

– Который вы написали, – подсказывает ему Юденич, сверля взглядом портфель.

– А у меня пока нет никакого сценария, – Веня обезоруживающе улыбнулся.

– Но вы по телефону говорили: сценарий, сценарий…

– У-у, какой быстрый! – продолжая улыбаться, Веня вытащил из портфеля до боли знакомый Геннадию Ивановичу катушечный «Репортер». – Вот я буду ходить, смотреть, познакомимся поближе. Сядем рядком, поговорим ладком…

Юденич обмер. И вместе с ним весь его театр Карабаса Барабаса, исполнители главных ролей и массовка. На мгновение из-за кулис возник Бума, как Полоний из «Гамлета», и снова исчез.

– Не буду вам мешать, – сказала Люся и обратилась к оператору: – Идемте, Василий Андреич, я вам путевку подпишу.

– Людмила Степановна! – спохватился Юденич, почуяв наконец, в чьи надежные мозолистые руки было бы неплохо вверить штурвал. – А может быть, ВЫ возьмете у нас интервью?

– О нет, – ответила Люся. – Не испытываю никакой потребности.

– Тогда Марина? Она все-таки в курсе, как тут и что…

– Марина к вам больше не придет, – произнесла, торжествуя, Люся. – Она у нас просто нарасхват. Сегодня ей поручили взяться за большую программу о Театре на Таганке. Любимов сказал: «Только Марина Москвина пусть о нас делает. Больше никто». Такая у нас профессия, Гена: «По морям – по волнам, нынче здесь, завтра там»…

Она уже открыла дверь, чтобы триумфально покинуть ристалище, и вдруг услышала голос Вени:

– Ой! А У меня батареек нет в магнитофоне.

Люся обернулась. Это была сцена из «Ревизора». Веня стоял обескураженный: все, все у него сегодня шло наперекосяк. Вокруг молча столпились артисты, и атмосфера возникла прямо-таки удушающая. Как же он мог, черт возьми, не позаботиться о батарейках!

А Люся подумала: «Да-а. Законченный неудачник. Вечный внештатный корреспондент в мешковатых брюках. Не Визбор, в общем. И не Максим Кусургашев».

Она посмотрела на растерянные лица, на режиссера Юденича, Буму Сандлера, на хорошо знакомую ей Вальку Филатову, с чьей легкой руки заварилась эта каша, потом опять на Веню, на его старые запыленные ботинки, – вздохнула и сказала:

– Ну ладно, Веня, прячь в портфель свой обесточенный «Репортер», тут целый воз аппаратуры приехал. Давай, командуй. А я буду по технической части.

По знаку Люси матерый звукооператор Андреич стал разворачивать технику, протянул провода – на сцену и к столику режиссера, установил микрофоны.

– Но я же ничего у них не видел! – зашептал Веня.

– Я помогу, – успокоила его Люся. – Первый вопрос задавайте такой: «Ваш театр называют театром будущего. Правда ли это?»

Вениамин озвучил ее вопрос, Юденич мгновенно воодушевился:

– Разумеется! – вскричал он. И пошло-поехало.

– Итак, «Город на заре»! – руководила Люся. – Вот этот отрывок, где Бума…