Учись слушать. Серфинг на радиоволне

Время ускорилось, возникло множество станций, где царят диджеи, сплошь прямая трансляция, обстановка на дорогах, реклама, сверхскоростной обзор событий, шутки, приветы.

Появились самые короткие видеоформаты: Vine – 6 секунд, Coub – до 10 секунд. В Instagram можно монтировать видео, держа палец на экране, – революция! Кажется, времена, когда медиа были сферой профессионалов, позади. Наступила эра нового социального софта. Фотография плюс небольшое текстовое пояснение – вот главный новый медийный жанр. И небольшие комментарии в придачу.

Даже не верится, что совсем недавно на кухнях страны царила радиоточка. Ты мог шинковать капусту и слушать неторопливый рассказ корреспондента о судьбе человека, реальную историю, которая вырастает до художественного обобщения, оставаясь рассказом о виденном и пережитом.

Это обладало особым строем и ритмом речи, образным языком, полифонией голосов, шумом ручья или вьюги, пением птиц, тонко подобранной музыкой, и бог весть сколько неуловимых нюансов таил в себе многодельный и благородный жанр, который сотворил в эфире журналист Аркадий Ревенко.

Капитан рыболовного судна, учитель, пасечник, плотник, восстанавливающий старинный деревянный храм, лесничий, дальнобойщики в «алмазном» городе Мирном, забайкальские охотники, обнинские атомщики – с любым человеком умел он найти общий язык, вкладывая в свою запись такую заинтересованность и любовь, что портативный магнитофон Аркадия Ревенко запечатлевал даже воздух, которым они дышали.

Сняться с места, ехать по бездорожью – на «газиках», на лошадях и мотоциклах, лететь на чем придется (с нежностью вспоминаю старые добрые четырехкрылые «кукурузники», дальневосточные вертолеты), на катерах, на моторках – по Оби, Ангаре, Енисею, Западной Двине, по Вишере, Мезени, по Амуру, Амударье…

Вечный поиск временного пристанища, голый номер гостиницы, дома крестьянина, общежития, ночлеги в избах и сельсоветах, а то и в машинах, а то и у костра, а то и в креслах вокзальных залов ожиданий или на затертых дерматиновых диванах местных радиокомитетов. Страх, который тебя охватывает в ночь перед записью в незнакомом городе. Первые коробки с магнитной лентой – кровная добыча!

Изменились технологии, но суть та же: вояжеры во Вселенной – вот кто мы такие, корреспонденты радио.

А дальше приходит пора сочинять авторский текст. И прежде всего – начало. В книге «Заповедное слово» Аркадий Ревенко пишет о начале: «Ты вдруг остаешься один-одинешенек перед листами чистой бумаги. И будто бесчисленное множество людей, тысячи, миллионы, приготовились слушать тебя, и ты уже на трибуне… и надо говорить».

С чего же начать передачу? Писатель Юрий Коваль мгновенно мог воспроизвести первую фразу любого своего рассказа или повести. Первая фраза – это как первый вдох ребенка, говорил он. Объем прозы зависит от глубины первого вздоха. Будучи истинной личностью Возрождения, Коваль внес ценный вклад в сокровищницу радио, прочитав свою повесть «Чистый Дор» дуэтом с непревзойденным радийным актером Владимиром Литвиновым (помните легендарный литвиновский зачин: «Здравствуй, дружок! Сегодня я расскажу тебе сказку…»).

Первые слова задают характер, тональность и колорит. И я не открою Америку, если скажу: каков человек, таково и начало его повествования.

«Не следует прибегать к эффектности, вычурности, острым неожиданностям. Начало передачи, – пишет Аркадий Ревенко, – должно быть самое простое, спокойное. Как мы начинаем рассказы в семейном или дружеском кругу? “Один раз был я в командировке в городе…”, “Сегодня прихожу на работу и…”»

При всем уважении к почитаемому с детства дяде Аркаше я бы так не начала ни за какие коврижки. Я люблю начинать азартно, темпераментно:

«Друзья! Пришла пора нам поговорить с вами о бессмертии. Сразу скажу: точно мне ничего не известно по этому вопросу, но он интересует меня не меньше, чем героя индийского сказания, юношу по имени Начикетас, который бесстрашно отыскал самого бога смерти Яму и спросил:

– Когда человек умирает, одни говорят, что он существует, другие – что его больше нет. Хотелось бы получить от тебя ответ.

И – о чудо! Сам Яма пришел в замешательство.

– Проси сыновей и внуков, которые жили бы по сто лет, – сказал он. – Проси скота, слонов, лошадей и золота! Проси земного царствования и какой хочешь долгой жизни. Но не спрашивай меня о тайне смерти.

– Все это придет и уйдет, – сказал Начикетас. – Разве мы сохраним богатства, взглянув тебе в лицо?

– Что ж, – сказал Яма. – Глупый выбирает наслаждения, а мудрец – совершенство.

И Смерть начала учить его тайнам жизни.

Разговор в моей передаче пойдет о реаниматологии, как вы, наверное, догадались».

А вот короткая увертюра, предваряющая программу о поездке моего героя в Америку:

«Есть такой анекдот: русская мышь получила визу в Америку. Ее друг Слон захотел составить ей компанию. Тогда мышь купила батон, разрезала его пополам и на каждом боку слона укрепила половинку. В Шереметьеве проверили бумаги мыши, багаж и ее пропустили. Слона остановили.

– Ваши документы? – спросили у него.

– Минуточку! – страшно возмутилась мышь. – Я что, не могу взять с собой бутерброд?»

Такие соприкосновения, а иногда столкновения разных почерков, разных подходов, приемов, стилей могут уживаться у полнейших единомышленников, даже если они приходятся друг другу мастером и последователем.