Учись слушать. Серфинг на радиоволне

Чего тебе надобно, Рина?

Рине Зеленой

Десять лет спустя…

Двадцать лет спустя…

Тридцать лет спустя…

…дитя.

Александр Иванов

Я ищу осколки, обрывки, клочки, все, что заключает в себе хотя бы крупицу драгоценного металла, – что может воскресить душу и тело. Во мне живут тысячи людей. Некоторых давно уж нет на свете. А во мне они продолжают разговаривать неповторимыми голосами, читать стихи, петь, смеяться, играть на гитаре, праздновать Новый год, танцевать на столе чарльстон – в общем, жить полнокровной жизнью, временами даже счастливой.

Да какие люди!

Мой друг детства Олеся Фокина, режиссер документального кино, рассказывала: однажды она с маленьким сыном Митей гуляла по Тверскому бульвару. Так получилось, что им навстречу прошел Булат Окуджава. Они ахнули. Обернулись. Остолбенели. Долго глядели вслед. Взволнованно обсуждая это событие, сели на скамейку. Вдруг видят, рядом с ними на лавочке… Майя Плисецкая!

– Ну, все, – сказал Митька. – Теперь мне осталось увидеть Бога.

Поэт Арсений Тарковский.

Фото Виктора Ускова

«Я всегда надеялся, когда видел Тарковского, что он будет читать стихи, – рассказывает фотограф-художник Витя Усков. – Так вот Арсений Александрович никогда за рюмкой стихи не читал. Историю или эпизод из жизни – пожалуйста. А стихи – нет.

Впервые я услышал, как он читает стихи, в Центральном Доме литераторов. Там был его творческий вечер. Зал полон, проходы забиты, люди толпятся у дверей. Тарковский читает: одно стихотворение заканчивает, другое начинает, одно заканчивает, другое начинает. В зале тишина, все замерли. Ни до, ни после я не видел такого переполненного зала. А он, не останавливаясь, – одно стихотворение за другим. Очень серьезно относился к чтению стихов. Юра Коваль сколько раз просил его при встрече почитать стихи, а он: «Юрочка, ты лучше спой, ты расскажи».

Желание друг друга УСЛЫШАТЬ – вот в чем был смысл их общения!»

Меня интересуют чудеса этой жизни. В их непередаваемости. В зримом и незримом. Таинственные человеческие существа, которые становятся источником мощных потоков иррационального.

Был такой клоун Грок, в 1957 году в Мюнхене вышли его воспоминания, «мемуары короля клоунов», под названием «Das ist unmöglich» – «Невозможно».

Клоун хочет поиграть на рояле – но стул и рояль в разных концах сцены. Что делать? Казалось бы – пододвинуть стул к роялю и играть. Но Грок после мучительных раздумий, ценой невероятных усилий, наконец придвигает рояль к стулу.

Вместо того чтобы поднять и надеть упавший цилиндр, он проделывает причудливый путь скатившегося с головы цилиндра.

Когда партнер предлагал ему более простой выход из положения, Грок всякий раз недоверчиво спрашивал – возможно ли это?

В нескольких университетах мира клоуну Гроку присвоили звание доктора философии.

– Мне семьдесят четыре года, – говорил просветленный учитель Нисаргадатта Махарадж, – однако я чувствую себя как младенец. Несмотря на внешние изменения, я ребенок – это мое истинное Я».

– Вернитесь в чистое бытие, – зовет Нисаргадатта Махарадж, – в незамутненное «Я ЕСТЬ», до того как оно стало «я есть это» или «я есть то». Отбросьте свои ложные отождествления. Я говорю вам – вы божественны! Сфокусируйтесь на чистом бытии, и вскоре покой, радость и любовь станут вашим естественным состоянием.

Такой была актриса Джульетта Мазина, такими были ее Джельсомина и Кабирия из фильмов Федерико Феллини.

В межцарствии, между мирами – враждебным и до потерянности нежным – жила рядом с нами гениальная артистка Рина Васильевна Зеленая.

Рина Зеленая была национальным кумиром, ее боготворили все – от академика до распоследнего забулдыги.

Как я осмелилась ей позвонить, не понимаю! Восьмидесятилетней актрисе! И зазывать не на главную роль в какой-нибудь высокохудожественный фильм, чего она так всегда ждала. А всего-навсего в утреннюю детскую телепередачу «Будильник»!

– Здравствуйте, Рина Васильевна, – радостно сказала я. – Как ваше здоровье, как ваше настроение, не согласились бы вы принять участие в нашей передаче?

– Здоровья у меня никогда не было, настроение плохое и лучше не будет, – ворчливо ответила она.