Учитель

Не все определяется сексом. Он просто соскучился по общению – такому, которое с трудом дается старику; такому, когда не нужно отвечать, кто ты и откуда; такому, за какое следует платить. Дома он пробовал приглашать британских девушек по вызову, однако те предлагали не дружбу, а накладные ресницы и фальшивый загар. Тайских проституток Стивен любил за то, что они держались так, как должны держаться женщины – с уважением и со спокойным достоинством. К тому же языковой барьер сводил до минимума угрозу содержательного разговора. Британки же неизменно вели себя развязно и напористо.

– В отдельной комнате я дам вам секс. – Лили улыбнулась.

Хотелось, чтобы она замолчала. Если закрыть глаза, можно забыть и об этом ужасном месте, и о том, почему он сюда пришел. А вот от голоса отделаться нельзя. Нежный тембр больно напоминал о мучительном одиночестве – абсолютном и безысходном.

– Хотите, чтобы я танцевала? – спросила Лили с ноткой отчаяния.

Стивен понимал, что она боится не понравиться, и он отошлет обратно, потребуя замены. Вообще-то подобная мысль уже промелькнула, но он знал, какие последствия ожидают бедняжку, и не мог решиться. Заметил на сгибах локтей следы от уколов и сообразил, что Лили и без того живется несладко.

– Нет, ничего не надо, просто посиди со мной.

Прикосновение теплой ладони согревало и успокаивало. Стивен вспомнил свою комнату в отеле, подумав, как приятно было бы снова заснуть рядом с кем-нибудь и проснуться не в одиночестве. Пока была жива его жена, все эти тихие радости принимались как должное.

Хотелось вернуться в прошлое и изменить многое, не только свое обращение с Элен. Раннюю смерть Элен Стивен воспринял как наказание за тайную жизнь, которую вел долгие годы. Люди шли к нему со своими проблемами, искали ответов на вопросы, а он говорил уверенно и авторитетно, будто знал все и верил в ту единственную истину, что больше и выше человеческого разумения. И постоянно лгал. Изображал сочувствие и сострадание, однако за закрытой дверью оставался несчастным одиноким стариком, ждал, чтобы кто-нибудь солгал ему, уверяя, будто все еще исправится, что спасение возможно. Нечто помимо пустого, бессмысленного, бесцельного существования.

Стивен посмотрел на Лили: она сидела тихо и кусала губы, недоумевая, что делать, если он не хочет ее трахать. Он завидовал ее простоте, ясному пониманию своей роли в жизни. Роль заключалась в том, чтобы служить объектом вожделения для старого путешественника. А сам Стивен больше не понимал своей роли. Перестав служить викарием, нигде не работал и проживал скромное состояние. К счастью, женился Стивен на деньгах, так что после смерти Элен мог не работать. Ни друзей, ни родственников у него не было, если не считать племянника, которого он ни разу не видел и скорее всего уже никогда не увидит. Никто в нем не нуждался, разве только Лили в этот самый момент. Она ловила каждое слово и ждала приказаний, готовясь честно исполнить свое предназначение. Может, надеялась, что он спасет ее, заберет отсюда и увезет туда, где жить лучше? Но Стивен знал, что безвозвратно испорчен и навредит ей, как в свое время навредил Элен и многим другим. Нанесет увечья, оставляющие не только физические следы. Хотелось бы знать, живо ли еще его наказание, сохраняет ли память о прошлых грехах, дожидается ли второго шанса, хотя вторых шансов не существует. Горькая правда заключалась в том, что Стивен нес в душе смертельный яд. Вот почему он позволял себе лишь изредка, ненадолго нарушать одиночество, зная, что не заслуживает ничего иного.

Лили положила руку ему на бедро, однако прикосновение не вызвало ответа, как это случилось бы раньше. Ожидания лишь подчеркнули мрачную безысходность. Стивен сунул руку в карман, достал несколько банкнот и под столом вложил ей в ладошку. Она спрятала деньги в чулок и продолжила свое примитивное соблазнение. Хотелось, конечно, продолжения, однако после смерти Элен Стивен стал суеверным и почти чувствовал, как жена укоризненно смотрит с небес. Нельзя и после смерти огорчать ее, как огорчал при жизни. Порой в борьбе с самим собой побеждала совесть, иногда верх одерживал змий-искуситель. Сегодня отчаяние во взгляде Лили заставило Стивена усомниться, вспомнить, зачем он совершает эти путешествия или, по крайней мере, как объясняет себе их цель.

– Нет, Лили, спасибо. Пожалуй, мне пора.

Девушка посмотрела с обидой и с затаенной благодарностью.

Стивен вышел из кабинки и направился к сидевшей у входа мадам.

– Не понравилась? У меня есть совсем молодая, девственница.

– Что? Нет… нет, спасибо.

Он достал еще денег и отдал хозяйке. Та сразу же успокоилась, и он ушел, ненавидя себя. Надо было идти в свой обычный бар, где девушки хотя бы делают вид, что не беспомощны, притворяются взрослыми и опытными.