Учитель

Стивен приблизился к двери своего номера и приложил карточку к пластине электронного замка. Он жил на четвертом этаже отеля и мечтал посмотреть в окно на вечерний город, чтобы острее почувствовать свою оторванность от мира. Дверь щелкнула и открылась, в комнате горел свет. Мгновенно сработало шестое чувство, однако Стивен подавил тревогу и вошел.

На столе в гостиной стояла подарочная коробка, завернутая в яркую бумагу и обвязанная лентой. Он тяжело опустился на диван и долго сидел, глядя на коробку и сознавая, что с насквозь промокшей одежды прямо на ковер стекают ручьи. Открыть коробку не спешил, потому что знал, что внутри – видел такую же коробку раньше, сам ее дарил. В памяти до сих пор сохранился наивный восторг ожидания, сменившийся, едва крышка открылась, страхом и покорностью.

– Ты здесь? – спросил Стивен.

– Да. – Мужской голос раздался из-за спины и прозвучал ниже, чем он предполагал, старше, чем помнил. Безжизненно.

– А я гадал, встречу ли тебя снова.

– Ты знал, что встретишь.

– Да, наверное. Собираешься убить меня? – Стивен понимал, что вопрос глупый.

– Открой коробку!

Стивен заглянул внутрь и увидел то, что ожидал: ошейник с прикрепленной спереди металлической планкой, снабженной четырьмя острыми зубцами – по два на каждом конце. Конструкция напоминала двойную вилку для барбекю, одним концом упирающуюся в грудь, а другим в шею. Тот самый ошейник, та самая коробка.

– Рад, что тебе удалось вырваться, чего бы это ни стоило. Я надеялся, что все будет хорошо.

– Что-то в этом тебе кажется хорошим? – Голос слегка дрогнул, в словах послышалась боль.

– Нет. Скорее всего нет.

Стивен медленно встал, снял пиджак, бросил на диван и подошел к окну, чтобы в последний раз посмотреть на сияющий город. Не стал обращать внимания на появившуюся за спиной тень. Он не боялся и не собирался спасаться бегством.

– Я распорядился два дня в номер не заходить и не беспокоить.

– Вряд ли потребуется столько времени, – произнес мужчина, связав ему за спиной руки и толкнув его в спальню.

– Можно хотя бы остаться тут? Знаю, что не имею права о чем-либо просить, но если уж этому суждено случиться, то лучше здесь.

Мужчина вздохнул, толкнул Стивена обратно к окну и привязал к укрепленному возле стены высокому комоду. Несколько раз обмотал веревку вокруг запястий, и кровообращение сразу нарушилось. Руки онемели, и почему-то вспомнились нежные пальцы Лили.

Настала очередь ошейника. Стивен послушно поднял голову, чтобы палач укрепил вилку между подбородком и грудью. Острие заставляло сохранять неестественную позу, но даже если силы оставляли и голова падала, раны не приводили к смерти, а лишь усиливали боль и ожесточали мучения. Впрочем, Стивен надеялся, что долго не протянет, и благодарил судьбу за милосердие. Без обычных сердечных таблеток хватит и ночи.

Жестокое орудие пытки, известное как вилка еретика, явилось из мрачного Средневековья и настигло в сияющем огнями городе. Точное название! Краем глаза Стивен Коллинз заметил, как мститель вышел из комнаты. Вот и все. Он остался наедине со смертью.

Глава четырнадцатая Провал

С тех пор как сговорчивого, любезного Райана Харта арестовали, допросили и отпустили, миновала неделя. Полицейские круглосуточно дежурили возле его дома, не забывая следить и за Майлзом. Именно поэтому тот решил совершить какую-нибудь глупость, тем более что поступила просьба просмотреть материалы прошлого дела Райана и проверить, нет ли там намеков на убийство отца. По тщательности записей можно было понять, когда начался провал: появились незаконченные сообщения, торопливые описания, туманные комментарии наряду с короткими – в одно слово – пометками в записной книжке. Наверное, тогда они несли определенный смысл.

Эдриан уже просматривал дело раньше – когда назревал судебный иск о намеренном оскорблении чести и достоинства Харта-младшего, – но ничего подозрительного не обнаружил. Улик не существовало, и Моррис это знал. Сам же Майлз прекрасно понимал, что задание дано с одной целью: хоть чем-нибудь занять его и убрать с глаз долой.

С работы Эдриан пошел не обычной дорогой. Поскорее вернуться домой, чтобы остаться наедине с собственными мыслями, не хотелось. В узком переулке он заметил маленький тихий паб, надежно спрятанный вдали от шума оживленных улиц. Эдриан устроился в самом темном углу. Он не только ни разу здесь не был, но даже не подозревал о существовании этого паба. В крошечном заведении клиенты привыкли видеть одни и те же лица, однако Эдриан отважился проникнуть на чужую территорию. Хотелось напиться до степени полного развала – так, чтобы забыть даже собственное имя. Странная потребность впервые возникла во время прошлого дела Райана Харта, а породила ее необходимость исчезнуть, перестать думать. Обстоятельства складывались не так, как должны были бы, и попытки изменить ситуацию разбивались о каменную стену. Где-то в глубине сознания зародилось зерно мысли, которое никак не удавалось вытащить на поверхность. Он что-то забыл, потерял. Что же?