Учитель

Стараясь не рассыпать бумаги, Эбби понесла их наверх, в кладовку. Войдя в тесную каморку, взглянула на сложные изображения здания и увидела, что рисунки не совпадают с той картой, которая выставлена в холле для удобства посетителей. На втором этаже было отмечено пустое пространство, словно в этом месте ничего не было. Но Эбби хорошо представляла расположение залов и точно знала, что никакой лакуны в центре не существует. Комнаты полностью соответствовали комнатам первого этажа, только казались на несколько футов меньше, но эта разница оставалась почти незаметной.

Проходя по длинным коридорам, Эбби обратила внимание на портреты бывших директоров музея. Традиция сохранялась с давних времен и по сей день: последним экспонатом стало изображение мистера Лоустофта. Современная картина выбивалась из ряда старинных произведений в тяжелых золоченых рамах. Эбби остановилась и внимательно посмотрела на одного из джентльменов, лишь спустя несколько секунд осознав, почему именно данный портрет привлек особое внимание. Табличка гласила: Джайлз Эплер. Покойный предшественник мистера Лоустофта завещал музею значительную часть своего состояния. Именно эти средства позволили провести дорогостоящий ремонт. Эбби не застала благотворителя в живых, но лицо почему-то показалось знакомым. Она долго вглядывалась в изображение, пока не поняла: глаза на портрете представляли зловещую версию тех, которые она обожала. Может ли этот человек иметь какое-то отношение к Паркеру? Отец? Нет, для отца слишком стар. Скорее дед, о ком он упоминал. Эбби вспомнила об изображенной на планах тайной комнате и вздрогнула. Неожиданно разрозненные факты сложились в четкую схему. Но надо ли проверять подозрение именно сейчас?

Пусть и не сразу, но Эбби все-таки нашла ту часть стены, которая оказалась на несколько футов короче аналогичного участка первого этажа. Теперь предстояло обнаружить вход: нечто вроде секретного рычага или вращающегося книжного шкафа. Она попыталась представить, какие комнаты могут соседствовать с тайником, и вдруг вспомнила мелкую деталь, которая всегда казалась странной: в зале, где хранились птицы, из стены торчал медный крючок – маленький, почти незаметный, но такой же старый, как сам музей.

Эбби побежала в Птичник, нашла крючок и потянула. Ничего. Попыталась повернуть и услышала щелчок, однако в комнате все осталось по-прежнему. Начала медленно, дюйм за дюймом ощупывать поверхность стены и вдруг заметила тонкую полосу света, пробивавшуюся из стеклянного стеллажа с воронами, над которыми работала, когда пришла в музей. Птиц было семь, все они стояли в естественных позах и выглядели настоящими, однако Эбби знала, что скрывается под оперением, создающим впечатление натуральности. Клей, скобы, бумага, дерево, проволока и винты. Снова послышался щелчок, и свет исчез. Эбби бросилась к крючку, обнаружила, что он встал на место, и опять повернула. Шагнула к шкафу, начала искать то, чего здесь быть не должно, и увидела крошечное отверстие в табличке – едва заметное, – куда с трудом поместился палец. Внутри оказался рычаг. Эбби нажала, и стеллаж со скрипом отодвинулся от стены. Она протиснулась в щель и оказалась в комнате, о существовании которой не подозревала. Дверь щелкнула и закрылась, едва глаза привыкли к полумраку. Первое, что поразило, это витражное окно – похожее на то, возле которого они с Паркером впервые поцеловались. Все остальное выглядело куда страшнее.

Середину пространства занимали золоченые, хотя и покрытые толстым слоем пыли стулья, привинченные к полу и образующие круг. В центре с потолка свисал массивный крюк, а под ним располагалась кованая решетка, напоминающая дренажную систему. На полу виднелись две параллельные линии и остатки какого-то закрепленного предмета. На обшитых дубовыми панелями стенах, как и в других помещениях музея, висели различные предметы, назначение которых не оставляло сомнений и внушало ужас: средневековые приспособления служили орудиями пыток. Утыканные шипами хлысты, цепи всех размеров и форм… Каждый экспонат жуткой коллекции служил определенной цели: растягивать, наносить кровавые раны, клеймить, жечь, калечить или убивать. Углы тонули во мраке, подойти ближе мешал страх, но Эбби все-таки решилась сделать несколько шагов, убедив себя, что самое плохое уже увидела.

В каждом из двух дальних углов стоял большой деревянный сундук. Служившие замками болты были обрезаны, причем недавно: рядом лежал новенький блестящий болторезный станок. Никто, кроме Паркера, сделать это не мог. Поборов ужас, Эбби осмелилась заглянуть внутрь. Глубоко вздохнула, приподняла тяжелую крышку и мгновенно пожалела: в лицо ударил тяжелый запах. В сундуке хранилось оружие: несколько ножей, булава, миниатюрный арбалет. Она осмотрела стрелу, увидела на конце пять острых шипов и сразу узнала зловещий узор: точно такие же украшали спину Паркера, окружая огромную звезду. Дно сундука также представляло собой кованую решетку – очевидно, чтобы арсенал не заржавел от крови.