Учитель

Иногда я думал о мальчике. Он был верным помощником, но лишь до тех пор, пока не достиг своей цели. Он знал, что король обманет, и сбежал. Сложно обвинять его в этом, но меня не оставляло чувство, что он мог, если бы захотел, избавить меня от последствий моего великодушия.

Но самой страшной была мысль, что волчонок околдовал меня, что на самом деле не было предательства Геллы, а Сай хитростью заставил меня отдать кристалл королю ради собственной цели. Сохранить баланс, например.

Даже физические неудобства не причиняли мне таких страданий, как эти разъедающие мысли. После целого дня в кандалах всё тело наливалось болью, я не чувствовал рук. Голод мучил меня, но ещё больше — жажда. Как ни печально это признавать, но я с нетерпением ждал вечернего визита короля, который одним взмахом руки возвращал меня к жизни.

Не думаю, что он мучил меня нарочно, но даже если бы захотел, то не смог бы придумать пытки хуже, чем это жалкое существование. И она не имела конца. Часы складывались в дни, дни — в недели… Сколько времени пройдёт прежде, чем я буду молить Альберта о смерти?

В тот день, когда я сбился со счета времени, дверь, как обычно, отворилась, и показался король. Лицо его было мрачнее тучи. Следом за ним в темницу робко вошла Беата. Вот уж кого я точно не ожидал здесь увидеть!

Она обвела взглядом каменные стены с единственным факелом, а затем посмотрела на меня. Губы её задрожали.

Неужели я так плохо выгляжу? А как же чудодейственное колдовство её отца?

— Логард, моя дочь хочет поговорить с тобой! — объявил король, встав у стены, как страж.

Но Беата только смотрела на меня глазами испуганной лани и молчала. Наверное, ей понадобилась большая смелость, чтобы явиться сюда, но теперь её запасы истощились.

Я провёл языком по пересохшим губам и произнёс:

— Чем я могу быть полезен, Ваше высочество?

Однако она явно не в силах была что-то сказать. Тогда Альберт взял дело в свои руки.

— У моей дочери появились магические способности, Логард. И ей нужно научиться ими управлять. А поскольку появились они из-за тебя, то придётся тебе помочь ей в этом.

— Вы весьма своеобразно просите о помощи, Ваше величество, — заметил я. Но направленный на меня взгляд Беаты поражал в самое сердце.

— Это не просьба, Логард! Не забывай, что твоя участь может стать ещё хуже! — рявкнул король.

Мне всё это не нравилось. Глупая девчонка не понимает, что творит! Обращаясь ко мне за помощью, Беата даёт мне шанс сбежать отсюда. Шанс, который я не могу упустить! Но воспользоваться её наивностью во второй раз будет уже слишком…

— Уверен, у вас много талантливых магов в услужении. Почему бы не обратиться к ним? — холодно поинтересовался я у короля.

— Я так и сделал, — недовольно ответил тот. — Но безрезультатно.

Готов признать, во мне проснулось любопытство. Почему придворные маги не смогли обучить принцессу? Что за необычными способностями она обладает?

— Я создала радужный щит, когда спасала тебя, — вдруг произнесла Беата. — Ни с кем другим у меня этого не получилось.

Я покосился на Альберта. Он стоял, сжав губы, всем видом выражая неудовольствие.

— Я не могу пользоваться магией, как видите. Вот если бы ваш добрейший отец спустил меня вниз…

— Ни за что! — отрезал король. — Будешь говорить Беате, что делать. Приближаться к ней я не позволю!

Я задумался. Всё-таки это занятие лучше, чем предаваться отчаянию в мыслях о погибшей жене.

— Видимо, выбора у меня нет, — подвёл я итог.

Альберт зло глянул на меня:

— К сожалению, и у меня тоже!

Я только усмехнулся. Беата неуверенно опустила глаза.

— Расскажите мне о своей силе, Ваше высочество, — попросил я.

Глядя куда-то мне под ноги, принцесса поведала, как создала вокруг меня щит, а позже случайно спалила жилет короля.

— И прежде такого не случалось?

Она покачала головой.

— Думаю, Ваше величество, — вновь перевёл я взгляд на Альберта. — Пришла пора вспомнить, кем была мать Беаты.

Король изменился в лице. Даже в скудном тюремном свете было видно, как оно вытянулось, опустились уголки губ, прочерчивая у рта глубокие складки.

— Да, мы не вступали в брак, — резко, с вызовом произнёс он. — Но она не была ведьмой. Ни тёмной, ни светлой.

— Я слышал, — начал я, чувствуя, что ступаю на тонкий лёд. — Что она принадлежала к древнему народу…

— Пустые слухи! — перебил меня король.

Наши взгляды скрестились. Его ясно давал понять, что ещё слово — и мне конец. Но почему? Не хочет говорить при дочери?

Краем глаза я наблюдал за принцессой, но на её лице отражалось лишь тревожное ожидание. Ни любопытства, ни предвкушения. Она знала правду о матери.

Пришлось мне надавить на больное:

— Вы хотите помочь Беате или нет?

Загнанный в тупик король, глубоко вздохнув, сдался.

— Даже если предположить… — он с трудом выдавливал слова, будто давным-давно упрятал все мысли о бывшей возлюбленной на самые задворки памяти. — Эльфы всегда хранили свои секреты от людей. Об их магии нам ничего не известно.

— Кроме бессмертия, — рассеянно вставил я.

Перемена была стремительной: лицо Альберта, бледное и скорбное, вдруг скривилось и налилось краснотой.