Учитель для ангела

Он больше не думал о будущем, которого у него и не было, жизненная суета перестала его волновать, и только воспоминания время от времени посещали мысли отшельника, но и они не задерживались надолго. Основную часть времени Вран просто наслаждался теплом уходящего лета и ненавязчивой красотой этого безлюдного уголка мира Игры. Его даже не огорчало то, что всё это было в последний раз, скорее, наоборот, конечность наслаждения только обостряла чувства. Как ни странно, а может быть, и закономерно, в отсутствии мыслей сознание Врана словно распахнулось, растворяя барьеры ума и открывая доступ к знанию, до которого он не смог бы докопаться и за год усиленных размышлений. Вроде бы всего секунду назад Вран даже не думал о судьбе Аэрии, и вдруг осознал, что точно знает, отчего началась деградация жителей его мира и главное — как её остановить.

Откровение, свалившееся на его голову, было столь неожиданным и шокирующим, что от созерцательного настроения Врана не осталось и следа. Внезапно он ощутил, что больше не в силах тупо сидеть и ждать смерти, ему нужно было что-то делать, причём немедленно. И дело было даже не в том, что ему стало невтерпёж покончить с неопределённость своего положения, просто у главы клана Ставрати появился шанс завершит миссию своего клана. Конечно, тот факт, что от доброй или злой воли членов Совета зависела дальнейшая судьба целого мира, вряд ли мог добавить ему спокойной уверенности в успехе, но теперь миссия хотя бы утратила статус безнадёжной, и это несомненно вселяло оптимизм.

В принципе, лучшего места для ухода из мира Игры, чем глубокое озеро, трудно было себе вообразить, но Врану отчего-то вдруг стало не по себе, когда он представил, как его раздувшийся от воды труп прибьёт волной к домику, и клиентка его обнаружит. Гораздо проще и чище было воспользоваться идеей с газовым баллоном, благо в домике всё было готово к представлению. Вран скинул плед на доски пирса и решительно поднялся. Однако стоило ему сделать шаг в направлении берега, как дверь домика отворилась и на пороге появился неожиданный гость, чьё навязчивое преследование в последнее время уже начало вызывать у Врана изжогу.

— Какого чёрта, Ро, — проворчал он, когда улыбающийся ратава-корги приблизился к его убежищу. — Как ты вообще меня нашёл?

— А мне твоя клиентка подсказала, — Ро даже не потрудился сделать вид, что ему неловко нарушать уединение главы клана. — Вот, решил лично тебя поздравить с возвращением своей настоящей личности. Могу я узнать имя главного Ставрати?

— Не тупи, Ро, — губы Врана сами собой сложились в брезгливую гримасу, которая как бы должна была выразить презрение к невежде, — клан всегда называют по имени его главы.

— Так ты у нас, выходит, на самом деле Ставрат, — ничуть не обидевшись, уточнил невежда, — а Вран — это что-то вроде прозвища. Интересно, а твоё прозвище имеет какое-то отношение к местной птице с чёрными перьями и большим клювом?

— Как оказалось, прямое, — Вран горько улыбнулся. — Забавно, что Василиса это угадала.

— А что, зачётно, — Ро бросил оценивающий взгляд на носителя птичьего имени, — что-то в тебе действительно есть от ворона.

— Не морочь мне голову, — раздражённо бросил Вран, — чего тебе на самом деле нужно? Вроде бы я уже рассказал твоим коллегам всё, что знал. Мне больше нечего им сказать.

— Я с неофициальным визитом, — обезоруживающая улыбка на лице Ро мгновенно растворила возникшее напряжение. — Давай присядем, что ли, — предложил он и, не дожидаясь согласия хозяина, опустился в позу лотоса прямо на доски пирса. Врану ничего не оставалось, как снова занять своё кресло, что он и исполнил со смирением истинного отшельника.

— Излагай, только быстро, — проворчал отшельник, — у меня тут наметилось одно срочное дело.

— Да знаю я, что ты собираешься делать, — брови Ро сошлись над переносицей, изображая крайнюю степень озабоченности. — Сдаться Пятёрке, не так ли? Ты же понимаешь, что тебя, скорей всего, ждёт развоплощение?

— Тебе-то какая разница? — при упоминании о маячившей перед ним кошмарной перспективе Вран невольно поёжился. — Мы ведь уже выяснили, что вербовать меня бессмысленно.

— То есть ты даже не допускаешь мысли о том, что твоя судьба мне не безразлична? — в голосе Ро явственно прозвучала обида, причём не наигранная, а вполне искренняя, но Врана его признание отчего-то не впечатлило.

— Вот только не надо изображать из себя эдакого заботливого родственника, — фыркнул он. — Если б тебя действительно заботила моя судьба, ты бы не сдал меня своим коллегам.

— Выходит, это я подписал тебе смертный приговор? — мысль о своём роковом вмешательстве в жизнь Врана и раньше приходила на ум Ро, но он гнал её от себя поганой метлой, предпочитая сохранять иллюзию случайного стечения обстоятельств.

— По крайней мере, о трагической участи Ставрати тебе точно было всё известно, — обвинитель безжалостно забил последний гвоздь в крышку гроба похороненных иллюзий.

— Ладно, я виноват, — покаялся Ро, — но почему ты должен себя так наказывать? Ведь твоей вины в гибели клана нет.