Учитель для ангела

От его собеседника не укрылось, что Вран причислил его к друзьям, а заодно и к предателям. Первое несомненно было лестно и грело душу, а вот от второго у обвиняемого аж свело все внутренности и захотелось как-то оправдаться. До сих пор Ро считал, что это именно Вран предал их дружбу, когда обрёк его на унизительную и весьма болезненную операцию, чтобы отомстить за поруганную честь своей женщины. В то время он считал Эву аватаром, а потому аэрскому снобу даже в голову не пришло принимать во внимание её чувства. И тут ему в голову пришла шальная мысль, а что если бы на месте Эвы была Василиса, и кто-нибудь изнасиловал бы его любовницу? Ярость, затопившая в это миг сознание Ро, удивила даже его самого. Так можно ли было винить Врана за то, что он отмстил за оскорбление? И кто же кого тогда предал?

— Признаю, ты имел право на месть, — процедил он сквозь зубы.

— Это ты о чём? — похоже, мысли Врана сейчас были так далеко от тех трагических событий, что он даже сначала не понял, о чём толкует его собеседник. — А, это насчёт кастрации, — догадался он. — Неужели ты так до сих пор и не понял, что я не пытался тебе отомстить, просто защищал Эву от агрессора наименее болезненным способом. В качестве альтернативы можно было запереть тебя в подвале на всю жизнь. Разве это было бы для тебя менее болезненным?

— Знаешь, я всё чаще начинаю подозревать, что ты святой, — проворчал Ро, — только прикидываешься хладнокровным мерзавцем.

— Я не святой, а глава клана, — Вран горько усмехнулся, — причём облажавшийся по полной. Как можно было не почувствовать, что мой друг готовит предательство? Но самое поганое — это то, что я до сих пор не понимаю, что его толкнуло на столь роковой поступок. Наверное, мой конец даже можно назвать закономерным. Если уж взял на себя ответственность за жизни близких, так отвечай.

— А тебе не кажется, что в этом мире кое-кто станет по тебе скучать? — раздражённо бросил Ро. — И я говорю не только о себе, если ты не понял.

— О Василисе? — голос Врана невольно дрогнул. — Ты ведь о ней позаботишься?

— Уже позаботился, — самодовольно заявил Ро. — Благодаря моему психологическому эксперименту Василиса избавилась от своей защитной скорлупы, но в том-то и засада, — самопальный психолог скрипнул зубами. — Когда наша бабочка вылетела из своего кокона, вдруг выяснилось, что некоторые барышни могут любить только одного определённого мужика, причём во всех своих воплощениях. Не догадываешься, о ком я говорю?

— Это уже неважно, — на лице Врана появилась болезненная гримаса, — у меня всё равно нет будущего. Глава клана не может отделять свою судьбу от судьбы его членов.

— Не зря я подозревал, что ты псих, — Ро нецензурно выругался и отвернулся, чтобы не видеть страдальческого выражения в глазах самоубийцы. — Как можно променять живую женщину на мёртвый клан?

— Ты никогда не состоял в клане, правда? — теперь в голосе Врана больше не было боли, скорее, он звучал мягко, мечтательно. — У аэров ведь нет всего того, что связывает аватаров: семьи, родственных уз, и даже близость между мужчиной и женщиной мы способны ощутить лишь в Игре. Но это вовсе не значит, что нам всего этого не требуется, напротив, нам так хотелось иметь семью, что мы создали её симулякр — кланы, которые заменили нам все формы родственных отношений.

— Так ты, выходит, был папочкой для остальных Ставрати, — съязвил Ро.

— И папочкой, и мамочкой, и сыном, и братом, и даже возлюбленной, — Вран не принял шутки, его тон был подчёркнуто серьёзен. — Жаль, что ты этого не знал, когда сдавал меня своим подельникам из ратава-корги.

— Но ты же не можешь просто отправиться в небытие, — теперь и в голосе Ро больше не было стёба, он разволновался не на шутку. — Василиса ведь тебя действительно любит, только пока не решается себе в этом признаться, я просто не смогу ей тебя заменить. Знаешь, что случится, если лампочку, рассчитанную на сто десять вольт, подключить к сети на двести двадцать? Она просто перегорит. Я и есть такая лампочка.

— Не думаю, что со мной дела обстоят лучше, — признался Вран. — Наверное, я никогда не смогу забыть Эву, да и не хочу забывать.

— Но это ведь просто воспоминания, — Ро откровенно растерялся от таких заявлений. — Очнись, мужик, нельзя же прятаться от жизни в прошлом.

— Что поделаешь, если только в том прошлом я был счастлив, — на губах Врана появилась смущённая улыбка, словно он извинялся, — и пока я помню Эву, она для меня остаётся живой. Конечно, воспоминания о счастье не заменят самого счастья, но они всё, что у меня есть.

— Выходит, ты мне врал, про связь двух душ, — Ро возмущённо засопел, — тебе просто нравилась её милая мордашка и ладная фигурка, а ещё то, что она смотрела на тебя снизу вверх, как на своего господина.

— С чего ты это взял? — растерянно пробормотал Вран.

— Тогда какого чёрта ты не можешь разглядеть душу своей Эвы под новой оболочкой?! — Ро буквально взорвался. — Или совсем ослеп?