Учитель и ученик

Но вот море никто не обследовал. Вода запузырилась, нарушив бег волн и пение хористов, которые начали фальшивить, пытаясь удержаться на своих платформах. Квай-Гон приготовился прыгнуть вниз, чтобы помочь тем, кто упадет в воду – лететь далеко, но не смертельно, – однако пузыри вдруг лопнули, и из воды вынырнула огромная черная сфера, которая начала подниматься в воздух.

Тревога Квай-Гона сменилась недоумением. Нарушителем спокойствия был… воздушный шар?!

Подъем шара вскоре прекратился: канат, к которому он был привязан, размотался до конца. От рывка черная поверхность пошла рябью, а потом разлетелась в пыль, которую быстро унес океанский бриз. Внутри шар оказался белым, и на нем красными буквами как минимум двухметровой высоты было выведено послание:

ДОЛОЙ ТИРАНИЮ! ДОЛОЙ «ЦЗЕРКУ»!

И на этом представление закончилось. Шар болтался на конце каната, бросая тени на растерянных, но уже восстановивших равновесие певцов. Фэнри, которую охрана втащила внутрь при первых признаках опасности, вновь настороженно вышла на балкон. Инцидент оказался не более чем безобидной акцией протеста – примерно такой, какими занималась «Оппозиция» изначально.

Почему, подумал Квай-Гон, террористы переключились с попытки убийства на простое политическое шоу?

Еще один вопрос, ответ на который нужно будет поискать на луне.

Много лет назад

К тому времени, когда Квай-Гон пробыл падаваном Дуку уже почти год, они достигли некоторого взаимопонимания. Они не стали друзьями и даже не перешли к неформальному общению, но теперь Квай-Гон представлял, чего от него ждет учитель, в чем ему окажут поддержку, а с чем придется разбираться самому.

К примеру, Дуку никогда, ни при каких условиях не помогал Квай-Гону с домашними заданиями. Однако он разрешал падавану делать «домашку» в главной комнате своего рыцарского жилища, где тот мог подкрепляться остатками его обеда.

Однажды, трудясь над очередным рефератом, Квай-Гон внезапно услышал, как открылась дверь. Дуку никогда не возвращался так рано…

– А, малыш. – В комнату с широкой ухмылкой на лице вошел Раэль Аверросс.

– Раэль! – Квай-Гон поднялся навстречу гостю, но все же не обнял Раэля, как бы ни хотелось. – Что ты здесь делаешь?

– Мы закончили на Шуррупаке, и я вернулся на базу ждать следующего задания. – Раэль плюхнулся на диван Дуку. Он выглядел здесь совершенно чужеродно. Дуку содержал свои апартаменты в идеальной чистоте: стекло, металл, – все было вылизано и блестело, как будто никто и не прикасался. И как вообще Раэль Аверросс уживался с Дуку, тем более столько лет? На Шуррупаке Квай-Гон думал, что Раэль так одевался из-за тягот войны. Но здесь, на Корусанте, он имел вид даже более неопрятный. – Кстати, ты-то что здесь делаешь? В расписании говорится, что Дуку еще несколько часов будет на совещании с какими-то шишками с Бадтибиры.

– Он разрешил мне делать здесь домашнюю работу. Если не буду мешать.

– Домашнюю работу. – Раэль скривился. – И что же тебе задали?

– Реферат о теософских школах прошлого столетия.

Карикатурная гримаса Раэля сменилась выражением неподдельного ужаса:

– Теософия? Хуже не бывает. Ты что, разозлил учителя?

– Я сам выбрал эту тему, – сознался Квай-Гон. – Знал, что она неинтересная, но… думал, что легкая. Оказалось – нет.

– Скажи-ка… а не поздно еще сменить тему?

– Нет, а что?

Ухмыльнувшись, Раэль слез с дивана и знаком пригласил Квай-Гона следовать за собой:

– Позволь, я покажу тебе историю, достойную изучения.

Несколько минут спустя Квай-Гон сидел вместе с Раэлем в Архивах Храма джедаев и глядел на единственный голокрон, который его когда-либо интересовал – тот, который содержал древние пророчества. Некоторые из них звучали величественно. Некоторые – таинственно. Было несколько смешных. Но все они поражали воображение. Квай-Гон читал и читал, не в силах остановиться.

* * *

«Лишь принеся в жертву многих джедаев, очистится Орден от прегрешения против безымянного».

«Лихо былых времен не в прошлом, но спит в яйце. Когда яйцо треснет, всей Галактике будет грозить беда».

«Когда саму Силу поразит недуг, прошлое и будущее должны разделиться и вновь слиться воедино».

«Явится избранный, рожденный без отца; и с его помощью окончательно будет восстановлено равновесие Силы».

* * *

– И древние мистики видели все это во время трансов? – спросил Квай-Гон.

Раэль кивнул. Он сидел на противоположном конце длинного стола, роясь в архиве голокрона с таким же азартом, как и сам Квай-Гон.

– Я даже знать не хочу, что за спайс они при этом курили.