Учитель музыки

    - Не кричите, - простонал он, пытаясь выбраться из-под напористого господина. - Я не вор, клянусь вам, я не вор!

    - Расскажете в полиции, - пропыхтел господин, прижимая его руки к земле.

    И тут из-за ближайшего угла вывернул Циклоп. Эриксон сразу узнал эту массивную фигуру, даже ещё не различая лица. Заметив их возню, сутенёр остановился и с минуту вглядывался в сплетённые тела, пытаясь разглядеть что-нибудь в свете фонаря. А противник Эриксона окликнул:

    - Помогите мне, что же вы стоите! Я поймал вора.

    Громила сутенёр ещё несколько мгновений разглядывал их, потом, кажется, узнал Эриксона.

    - Эй ты! - окликнул он незнакомца. - А ну-ка слезь с него.

    Нападавшему наконец удалось завернуть Эриксону руку, он смерил Циклопа удивлённым взглядом, в котором, впрочем, тут же проявилась опаска, как только глаза его рассмотрели мощный торс и пудовые кулаки великана.

    - Его нужно доставить в полицию, - произнёс он, но в голосе не было никакой уверенности в том, что он действительно готов схватиться с Циклопом за свою добычу.

    - Ты меня понял? - сутенёр приблизился. - А ты, сморчок, иди сюда, - обратился он к Эриксону.

    Эриксон, очутившийся между двух огней, не знал, что ему делать. Несомненно, Циклоп вернёт его в дом Бернике. Бдительный господин столь же несомненно сделает всё, чтобы Эриксона заполучила полиция.

    Не успел Циклоп сделать ещё шаг, как Эриксон был отпущен и борец с ночными ворами нерешительно отступил в свет ближайшего фонаря.

    - Полиция! - крикнул он, без всякой, впрочем, надежды.

    - Чего ты натворил? - обратился сутенёр к Эриксону, когда тот поднялся.

    - Ничего. Вышел прогуляться.

    - Да-да, - вставил тот господин, - а заодно залез в чужую квартиру.

    Циклоп смерил говорящего неприязненным взглядом и махнул Эриксону:

    - Давай за мной.

    Угрюмый громила двинулся в сторону Сёренсгаде.

    Эриксон раздумывал, не обратиться ли ему в бегство, но Циклоп, сделав пару шагов, остановился.

    - Слышь, дохлый, - обратился он к инженеру. - я внятно излагаю? Шагай за мной.

    - Его нужно отвести в полицию, - не унимался из-под фонаря бдительный господин. Сутенёр даже не удостоил его взгляда.

    Когда подошли к проклятому дому, сутенёр бросил насмешливый взгляд на уже промокшую простыню, свисавшую на улицу странным сюрреалистическим хвостом неведомого животного, забравшегося в окно.

    - А через дверь не проще было? - громила смерил Эриксона взглядом. Инженер не ответил, с тоской ожидая конца всего этого спектакля.

    - Вашего придурка от полиции спас, - бросил Циклоп консьержке, которая открыла им дверь и во все глаза смотрела на Эриксона. - Говорит, что будет теперь через окно ходить. Поставьте ему там лестницу, что ли, чтобы простыни не портил.

    И громила заржал во весь голос.

    - Я не хотел, - сказал Эриксон в ответ на укоризну во взгляде Бегемотихи. - Просто... - он махнул рукой, понимая, что все объяснения бесполезны.

    - Моя сегодня была? - между тем обратился Циклоп к Бегемотихе.

    Та бросила быстрый взгляд на Эриксона, покачала головой:

    - Нет, Матиас, не видала.

    Циклоп подозрительно покосился на неё, посмотрел на Эриксона. Потом вдруг схватил его за ухо, сжал так, что у инженера чуть не брызнули из глаз слёзы.

    - Слышь, пентюх, была сегодня эта сучка?

    - Вы о ком? - прошипел Эриксон.

    - Я ведь могу и сломать, - ухмыльнулся Циклоп, выкручивая ухо. - Могу и оторвать - во мне силы, как в танке. Будешь тогда одноухим придурком.

    - Я не знаю, - простонал Эриксон, морщась от боли и хватая великана за руку. - Правда, я не видел её.

    - Вот сука! - сплюнул Циклоп, отпуская ухо. - Куда она забилась?

    Он постоял в раздумье, потом ему в голову пришла какая-то мысль. Сутенёр поднялся на третий этаж и принялся барабанить в дверь.

    - Моя сегодня была? - стал слышен его голос, когда дверь, наверное, открылась.

    - Я не знаю, Матиас, - послышался голос мадам Бернике. - Тебе же известно, дорогой, я почти не выхожу из своей комнаты.

    Потом хозяйка понизила голос и принялась что-то быстро толковать, но слышно было только «бу-бу-бу... дум-дум-дум... бы-бы...». Громила, кажется не стал дослушивать старухину болтовню. Его шаги протопали по лестнице и он, разъярённый, оттолкнув с дороги Эриксона, выскочил на улицу.

    - Будь ты проклят, сатанюга! - произнесла Бегемотиха, когда дверь за сутенёром закрылась. - Убить тебя мало.

    Эриксон не мог не согласиться с консьержкой, а она со вздохами и ворчанием задвинула щеколду и заперла замок.

    - Ну, что, Якоб, хорошо ты сделал? - с укоризной обратилась к Эриксону. - Сбежать хотел? А дело рук своих на нас бросить, да? Чтобы мы отвечали за твои выплясы?

    - Дело рук моих? - воскликнул Эриксон. - Мои выплясы?.. Да будьте вы все прокляты!

    - Ты тише, не ори, - шикнула она. - Ещё не спят никто.