Животные, казалось, только того и ждали – нарушили строй, стали шуметь, толкаться. Короче, вести себя как обычно. На поле боя также произошли изменения: волки замерли, словно в возмущении от такого грубого нарушения правил игры, а потом дружно (даже те, которые до настоящего времени грызлись или просто наблюдали) бросились за носящимися по лугу мохнатками. Химеры же в свою очередь как по команде дружно рванули к спасительному загону. Старик первым делом обратил взор на серых хищников. Нет, он совсем не собирался извиняться перед ними за сорванное развлечение. Старое доброе плетение тарана, простое, как колода, и очень эффективное на небольшой дистанции, влетело в морду первому зверю, который азартно клацал челюстями, норовя схватить одну из подопечных искусника. Стороннему наблюдателю бы просто показалось, что передняя часть волка исчезла в беззвучном взрыве красных брызг, а задние лапы улетели куда-то далеко назад. Толлеус не пожалел маны – он был очень зол. Еще трижды история повторялась, пока наконец первые беглянки не ткнулись с размаху мордами в невидимую стенку, повалившись на землю. Старик тут же переключил на них внимание и поставил еще один загон побольше, который накрыл и первый, и подбежавших животных. Нападение захлебнулось – оставшиеся хищники развернулись и улепетывали к лесу со всех лап.
Искусник явно не собирался отпускать их с миром – недобро сощурившись волкам вслед, он потянулся аурой к тому разделу своего амулета, где хранились плетения Ника. Сперва в воздухе перед лицом старика появился крохотный шарик, который быстро вырос до размера яблока и налился недобрым красным цветом… А потом вдруг стал съеживаться обратно и совсем пропал. Искусник в сердцах плюнул на землю и проворчал непонятно:
– Эдак весь луг сгорит. Мой луг!
Оболиус, на которого Толлеус совсем не смотрел и о котором почти забыл, со вздохом рухнул в траву, чем сейчас же привлек внимание наставника. Тот даже не поленился встать, чтобы хорошенько отходить нерадивого помощника тростью, но парень остановил заслуженную экзекуцию. Нет, он не пошевелился, чтобы защититься. Просто тихо и устало сказал:
– В загоне не все. Я чувствую еще шестерых. И
Подросток выглядел странно, точно взъерошенный птенец, и говорил странные вещи, так что сама собой напрашивалась мысль, что он не в себе, однако возможности не слушать его все равно не было: парень начал рассказывать, едва добрались до брошенной повозки, и не замолкал ни на минуту. Похоже, его нисколько не заботило, вникает ли учитель или нет. Главное – выговориться.
Речь Оболиуса изобиловала повторами и не отличалась связностью, однако из его слов вырисовывалась следующая картина: загон пропал и из леса вышли волки. На вопрос старика, как это искусный загон вдруг исчез, оболтус не моргнув глазом сразу сознался, что причина, скорее всего, в том, что в плетение закачал мало маны и ее не хватило до следующего вояжа на луга. Очевидно, все еще находясь под впечатлением инцидента, не сообразил, что такая формулировка может иметь неприятные последствия для седалища. Впрочем, Толлеус тоже легко принял эту информацию и не стал акцентировать на ней внимание – не тем голова забита.
Повезло, что химеры держались в стаде и первое время попыток сбежать не предпринимали. Лишь появление хищников заставило их забыть об обеденной сиесте. И опять повезло: длинная шерсть отлично защищала от волчьих зубов. Да, животные боялись и инстинктивно пытались спастись, когда лесной разбойник пускался в погоню, да, они испытывали боль, когда волк цапал за лапу, но обошлось без серьезных травм. Тут можно было говорить о полном поражении серой стаи – на лугу не осталось ни одной жертвы.
Стадо практически в полном составе теперь пребывало в безопасности под защитой полога. Животные нуждались в осмотре и, возможно, помощи целителя, но на это сейчас не было времени. Все-таки несколько химер убежало куда глаза глядят, и, по словам Оболиуса, им грозила реальная опасность.
Он утверждал, что нападение было не случайным, что атаку волков кто-то координировал из леса. По крайней мере он чувствовал исходящие оттуда приказы и дрался за право контролировать хищников. По сути, искусник как раз стал свидетелем этого поединка: Оболиус и невидимый противник с переменным успехом боролись, вселяясь в животных и меняя команды. Хорошо еще враг не лез химерам в головы, сосредоточившись на нападении. Но парню все равно приходилось их контролировать, чтобы от испуга не бросились врассыпную. В общем, все шло к тому, что юный искусник проиграл бы схватку, даже несмотря на то что был явно сильнее, и появление старика, который поставил загон и разгрузил тем самым помощника, пришлось как нельзя кстати.
Оба отслеживали метки потерявшихся мохнаток, поэтому вопросов, куда ехать, не возникало. К сожалению, по этим меткам Оболиус не мог произвести вселение, чтобы привести животных обратно своим ходом: требовалось ехать за ними.