Учитель жизни(СИ)

- Может быть... Да, большинство мыслителей призывало к достижению состояния безмятежного, бесстрастного созерцания. Древние греки называли такое состояние атараксией, индусы называют нирваной. Но это состояние бесплодно. Все великое создается со страстью.

Волков удалился к себе. И тут же выглянул из каморки со словами:

- Моя горячность не дает мне оторваться от реальности. - И скрылся снова.

- А Жора - это кто? - поинтересовалась Даша.

- Старший брат Толяна, лопоухого вот этого, - пояснила Юля.

- Главный отморозок, - добавила Аня.

- Животное. Шрек, только злой, - продолжала Юля. - Если что-то не по нему - кулачищи свои сразу в ход пускает. Он только с Сергеем считается. Его и взрослые мужики побаиваются. К девушкам вечно пристает.

7

Аня вышла за дровами.

- Юля, вы с Анютой поссорились? - спросила вдруг Ира. - Вы не разговариваете, даже как будто избегаете друг друга.

- Нет, не ссорились, - живо и беспокойно ответила Юля.

- Что с ней творится, не пойму? Почти не ест. Молчит. В себе замкнулась.

- Наверно, по Учителю сохнет, типа того, - недобро усмехнулась Оксана.

- Нет, не похоже, - подумав, сказала Ира.

Даша внутренне согласилась с ней. Женское чутье ей подсказывало, что в Волкова влюблены Ира и Юля, даже, возможно, Оксана, но только не Аня. Та его лишь уважала.

- Что-то Анюту мучает, - продолжала Ира. - От каждого шума вздрагивает. И как будто кого-то ждет. Я уж пыталась с ней поговорить. Бесполезно. И вообще, она меня как будто сторонится.

- Вот тебя-то, Ира, она теперь особенно избегает, - задумчиво произнесла Юля.

Даша пошла погулять. Ей нужно было побыть одной. В избе она постоянно испытывала напряжение. Особенно тяготили ее подозрительные взгляды Оксаны. Она пришла к упавшим соснам. Ее тянуло к этому месту. Села на ствол, достала блокнот и стала, отмахиваясь от мошкары, записывать самое интересное из увиденного и услышанного. Послушала, что записала на диктофон. Кое-что - по несколько раз. Затем долго еще сидела, с удовольствием вдыхая сосновый запах. Думала о Волкове.

Внезапно она увидела белку. Та несла в зубах гриб. Следом за ней показалась вторая, тоже с грибом. Они скрылись за кустами черники. Наверно, потащили в свое гнездо. Странным показалось Даше то, что грибы были аккуратно срезаны ножом. Довольно скоро белки появились опять и с оживленно-деловым видом запрыгали туда, откуда принесли грибы. Даша, стараясь не спугнуть зверков, но и не потерять их из виду, проследовала за ними. Вскоре девушка увидела под сосной корзину, на треть наполненную грибами. Даша ускорила шаг. Только теперь белки заметили ее. Они стремительно взобрались высоко вверх по стволу и оттуда сердито, как ей показалось, наблюдали за ней. Грибы были несвежие. Она походила вокруг, но ничего необычного больше не заметила.

Она принесла корзину в избу.

- Это дяди Лени корзина, - сказала, волнуясь, Юля.

Все, кроме Оксаны, пошли на то место. Кричали. Искали. Ничего больше не нашли. Даше так хотелось рассказать, что она видела позавчера, однако что-то ее удерживало. Направились домой.

Им навстречу вышла Оксана.

- Анька, за тобой пришли.

- Кто? - пролепетала Аня и замерла в напряженном ожидании.

- Твои. Мамаша с отчимом.

Досада появилась на лице Ани.

В избе на скамье сидела крупная растрепанная женщина с испитым лицом. Рядом стоял невысокий плотный лысый мужчина. Лицо его было изборождено морщинами, хотя лет ему было, скорее всего, не больше пятидесяти. Оба были заметно пьяны.

- За тобой, дочка, пришла. Ой, да что с тобой? - всплеснула руками женщина и встала во весь свой немалый рост. Мужчина ее поддерживал. Голос у нее был хриплый, пропитый. - Что такая измученная? А рука? - Она с грозным видом повернулась к Волкову. - Это ты что с ней тут сделал? Во что ее превратил?

- На зомби похожа, - добавил отчим. Он в упор смотрел на Волкова глубоко запавшими темными глазами.

Аня поспешно стала между матерью и Волковым.

- Все хорошо, мама. Ко мне здесь очень хорошо относятся. А руку я... поцарапала.

- Заберу ее отсюда, от греха подальше, - продолжала женщина, глядя на Волкова через голову дочери и не особенно прислушиваясь к ее словам. - Раз твои воспитанницы вешаются.

- Вешаются? - Недоумение изобразилось на лице Волкова.

- Повесилась же позавчера Наташка из Желтого Яра! Сегодня узнала.

Наступило долгое молчание. Волков сел за стол и обхватил голову руками. Мать Ани тоже села. Она как будто была довольна эффектом, который произвели ее слова. И Аня села, подальше от гостей.

Тишину нарушила мать Ани.

- Так что, Анька, собирайся. Пошли!

- Мама, я останусь. Мне здесь лучше.

- Это ты ее научил так говорить? - повернулась женщина к Волкову.

Тот с трудом оторвался от своих мыслей.

- У нас свобода. Если хочет - пусть уходит.

- Я не хочу, - подавленно сказала Аня. - Не могу я в Климовке жить. Жорка проходу не дает. Угрожает. Я его боюсь.

- Вот подонок! - вырвалось у матери.

- И другие пристают.

- У тебя отец есть. - Отчим молодцевато расправил плечи. - Я тебя от всех защищу. Ты за мной, дочка, как за каменной стеной будешь.