Учитель жизни(СИ)

- Вот цветки пижмы. Надо два грамма залить литром горячей воды и десять минут кипятить на слабом...

- Стоп, Профессор! Ты думаешь, я запомню? - Полицейский вынул из папки чистый лист. - Тут напиши.

Волков сел за стол, написал рецепт.

- Ну, спасибо.... Я в Климовке всем сказал: "Не дай бог кто Профессора тронет!" А недруги у тебя там есть. - Участковому уже можно было уходить, однако он медлил. - Я вот любопытствую: зачем человек живет? В чем, так сказать, смысл жизни?

- Постичь истину. Внести свой вклад в общечеловеческое дело постижения истины. Это, если можно так выразиться, программа-максимум. А программа-минимум человека, как и всех живых существ, - продолжить род.

- А, вот так... - Участковый все не уходил. Опять оглядел девушек. Покачал головой. - Одна другой краше! - Завистливые нотки зазвучали в его голосе. - Представляю, Профессор, как ты здесь программу-минимум выполняешь и перевыполняешь. - Он засмеялся. Волков нахмурился. - Не зря же у тебя в группе только молодые девчонки!

- Это потому, что в нашем обществе молодые девушки как никто нуждаются в поддержке и защите.

Участковый расхохотался.

- Ой, молодец! И тут научную основу подвел! - Он шагнул к Волкову и шлепнул его дружелюбно по спине. Даша заметила, как покоробила Волкова такая фамильярность. - Не лукавь, Профессор. Хорошо устроился, хвалю. Прямо султан турецкий. Интересно: вечером они жребий тянут?

- Не надо здесь пошлости говорить! - возмущенно воскликнул Волков.

Участковый стал серьезным. Наступила долгая пауза.

- Та-ак... Ладно... Я по-хорошему, когда и ко мне соответственно. Но могу и по-плохому,- произнес он полуобиженно, полуугрожающе. И вышел с видом человека, оскорбленного в своих лучших чувствах.

На лекцию Волков вышел сумрачный. Диктофон Даша включать не стала.

- Поговорим о гордости. Человек должен гордиться, что он человек. Будьте горды. Не ставьте никого выше себя. Но и оставляйте за другими людьми право быть такими же гордыми. Уважайте чувство собственного достоинства и в себе, и в других. Будьте всегда вежливы. Это ведь так легко - быть вежливым. Сервантес говорил, что ничто не дается так дешево и не ценится так дорого, как вежливость.- Он помолчал и изрек: - Люди должны быть гордыми и добрыми, но чаще встречаются или гордые и недобрые люди, или добрые и негордые.

Волков говорил еще минут пятнадцать. В конце, как обычно, спросил:

- Может быть, имеются вопросы?

- В чудеса вы, Вадим Кириллович, не верите? - полувопросительно, полуутвердительно поинтересовалась Даша.

- Почему же? Верю. Верю в любые чудеса, если они не противоречат законам физики. Нет больше вопросов?

- А как вы относитесь к Горбачеву?

- Лет через пятьдесят Горбачева будут у нас называть великим политиком. Ведь он нам дал свободу. До него свободы в Росси не было. Если не считать нескольких месяцев между Февральской революцией и Октябрьской. Горбачев мир изменил. И ведь он добровольно, сознательно уменьшал свою власть. Не начал бы он перестройку, оставил бы все по-прежнему - и был бы сейчас всеми восхваляемым генсеком с неограниченной властью! Почему люди этого не понимают?

Стали пить чай.

- Первый раз Валера не пришел, - удивилась Ира.

- Я этого ожидал после вчерашнего разговора, - сказал Волков. - Он по натуре как раз из тех, кто ищет кумира.

- А в приметы вы верите, Вадим Кириллович? - не унималась Даша.

- Я лишь в одну примету верю. Если у меня в кармане дыра, я знаю, что это к потере денег. Всегда сбывается, - невесело пошутил Волков.

Девушки невесело посмеялись. Он ушел в кабинет. Так все называли его каморку.

- Раньше Учитель часто шутил, - вздохнула Юля.

Иногда слышался стук машинки, но чаще - шаги взад и вперед или полная тишина.

- Не идет сегодня у Учителя работа, - качала головой Ира.

Ира и Юля стали читать. Читали они много. Ира - любовные романы, Юля - стихи. Время от времени Юля закрывала книгу, держа палец как закладку между страниц, и мечтательно глядела в пространство. Иногда бралась за книгу Оксана, но через четверть часа начинала ерзать, отвлекаться и, наконец, резким движением откладывала книгу в сторону. Аню Даша не видела ни разу с книгой в руке.

Сегодня Даша никак не могла заснуть. Она встала, оделась и вышла из избы. Перед сараем горел костер, У костра сидел Волков. В правой руке он держал сотовый телефон. Из него раздавалась старая советская песня. "Мы с тобою не дружили, не встречались по весне", - пела Шульженко. Даша тихо села рядом. Песня закончилась. Волков словно очнулся. Отгоняя комаров, заговорил:

- Эта мелодия - совершенство... Иногда, Даша, я ощущаю, что словно внезапно увидел все в правильном свете, что сделал рывок к истине. И знаешь, когда приходит ко мне такое ощущение? Не при изучении философской системы, и не при чтении великого романа. Это я чувствую, когда слышу хорошую музыку.

- Я это понимаю...

- У меня в сотовом много записей.

- Какие, например?