Учреждение

Вот так - из года в год, из века в век, из рода в род, в унизительном бессилии, в ненужности и безделии, знать, что рабы рабов твоих с лихостью и веселием в охоте на детей моих, и нет для них спасения ни в городе, ни в поле, и нету мне безумия, и нету мне забвения... Вот она, какая, - райская моя доля.

***

Так проползли века и тысячелетия, пока не наступили Страшные Времена.

Страшные Времена

Иеремия:

Пропустите меня к Нему, впустите меня. (Прорывается к Престолу, окруженному Советниками). Останови их, Господи, ибо не было такого с начала времен. Приблизился конец наш, дни наши исполнились. Девы и старцы лежат на земле, юноши падают от меча, никто не спасется, никто не уцелеет. Тех, кто были мною вскормлены и выращены, враг мой истребляет. Обесчадил меня меч, а дома - как смерть. Сором и мерзостью сделал Ты нас среди народов. Разинули на нас пасть все враги наши. Ужас и яма, опустошение и разорение - доля наша. Рабы господствуют над нами, и некому избавить нас от руки их. Пришел конец наш. Око мое изливается и не перестает, и нет мне облегчения... Спаси, Господи, остаток народа своего!

Из группы Советников выступает Нацистский Советник:

Да славен будет всемогущий Господь,

Сотворивший Землю и немецкий народ,

Регалии и реликвии

И фюрера великого!

А ты, пророк злочастный, слушай. Разве не вы сами в своих лицемерных молитвах признавали (предъявляет молитвенник в качестве вещественного доказательства), что были вероломными, грабили, злословили, кривили душой, творили зло, беззакония и насилие, клеветали, насмехались и изменяли, беспутничали и преступали, преследовали и упорствовали, вредили, портили и врали, сбивались с пути и предавали. И вот ныне мы, германская колония небесная, шлем на вас нашего фюрера - мессию,

И можете быть совершенно уверенны,

Очистит он Землю от всяческой скверны,

Истребит он и его люди

Вас, как крыс, фарфлюхте юден,

Докажем мы Господу родному нам,

Что только нация цивилизованная,

Чистоплотная и образованная,

Давшая Гете и Бетховена,

И разных прочих, тоже видных,

Решит проблему в окончательном виде,

И другие народы станут бесспорно

Служить нам преданно и с восторгом,

Ибо в орденунге нашем немецком,

Как в самом насущном хлебе,

Нуждаются на Земле,

Но больше всего на Небе.

(Смотрит мнгозначительно в сторону других советников).

Вперед выступает Советский Советник.

Читает по бумажке.

Гениальнейший вождь всех времен и народов

Шлет свой братский привет

Тебе именуемый Господом Богом,

(Всматривается в записку, смотрит наверх, снова в записку, и вздыхает)

Которого, ясно же, нет.

А что касается орденунга,

То мы не против, конечно,

Помочь коллегам, чтоб орденунг,

Для них настал навечно,

Вначале славная армия наша

В точности,

в срок,

по порядку,

Вышлет к нам солдат высшей расы,

В царствие

Безвозвратное,

Взамен же те, что там уцелели,

С праведным педантизмом

Выстроют нам для Высшей Цели

Какие скажут измы,

И тогда , зажатым в стальной кулак,

И братской любовью объятым,

Придется быть счастливым всем подряд,

(Иеремие)

И даже твоим, брат, пархатым.

Делает кому-то знак, и в Престольном Зале звучит хор:

Страны Советской правильные, нужные евреи,

Своей могучей родины верные сыны,

И, претворяя в жизнь и смерть бессмертные идеи,

В семье народов братских очень мы равны.

Советский Советник (делает знак отключить хор):

И станет всем ясно, кому передашь

Власть над белым светом,

Ты, вседающий Господи наш,

(Всматривается в записку, смотрит вверх, снова в записку и вздыхает)

Которого, разумеется, нету.

Слово берет Католический Советник:

Как можешь Ты слушать, Господи,

Этих бесстыжих безбожников,

Что лживыми речами

Играют безумной толпою,

Чтоб завладеть Землею,

А после и Небесами,

Зачем отобрал Ты могущество

У нас, единственно истинных,

Чтущих Тебя, Триединого,

И Сына Твоего единственного?

А ты, великий пророк святой,

Гляди, как этот сброд

Ведет народ твой на убой,

Как бессловесный скот,

(Мнется)

Конечно, и мы сил не жалели

Доставить вам муки безмерные,

Но только затем, чтоб уразумели,

Какая из вер - верная,

А что до тех, кто не осознал

И добрых советов не слушал,

Сжигали мы их живые тела,

Но чтобы спасти их души!

Советский Советник:

А мы, марксисты, - против все же,

Чтоб это нацменьшинство

Полностью было уничтожено,

(подумав)

Хоть и есть, конечно, за что.

Католический Советник: За то, что в души наши вливали

Неувереность и сомнения,

Нацистский Советник: За то, что нашим проклятием стали,

Большевистско- буржуйское племя,

Советский Советник: За то, что хитростью изловчались

Отхватить побольше всего,

Католический Советник: За то, что нашего Бога распяли,

Нацистский Советник: За то, что нам дали его.

Престол, Советники, - все исчезает. Иеремия остается один.

Иеремия:

Ну где ж Твое слово, Господи,

Суд, приговор, совет?

Ни грозы, ни стона, ни горести (задумывается),

А может и впрямь Тебя нет?

В это время к Иеремие подходит некая странная личность и что-то шепчет ему на ухо. Иеремия с любопытством и недоверием осматривает его со всех сторон.

Странная Личность (весело смеется):

Ну от тебя, пророк святой,

Не ждал предвзятости такой,

Ведь знаешь сам, что род людской,

Тебя, меня и нам подобных,

Непонятых и неудобных,