Удача гения. От обслуги до пророка: как изобрели высокое искусство

Из писем Ван Гога к брату чаще всего выуживают эмоциональные описания бедствий художника. Однако если прочесть их целиком в прямой хронологической последовательности, перед нами возникнет эволюция характера Винсента: из раздражительного эгоцентрика он становится человеком, наделенным эмпатией.

«Я хочу сказать, что могу оказаться в сравнительно трудном положении, что в моей жизни могут быть мрачные дни; но я не хотел бы, чтобы меня относили к числу несчастных: это было бы неверно».

Винсент Ван Гог в письме Тео, 8 февраля 1883

[89]

Ван Гог владел четырьмя языками. Его картины декоративны и светоносны, его стиль прошел большую эволюцию. Загипнотизированные трагическим финалом, мы иногда не в силах отвести взгляд и отметить, что Винсент, при всей своей импульсивности, бывал и умным, и расчетливым, и дальновидным. Проклятая бедность забирала его силы в юности, а когда Тео стал на ноги и смог помогать больше, вмешался злой рок.

«Сейчас для меня гораздо важнее продать на пять гульденов, чем получить десять в виде покровительственной помощи».

Винсент Ван Гог в письме Тео, 1 декабря 1883

[90]

Письма в ту эпоху писались подолгу, в результате «настаивались», и некоторые из них можно читать как прозу.

«Вещи приходят в упадок и ветшают, а вот кузнечики остаются теми же, что и во времена так любившего их Сократа. И стрекочут они здесь, конечно, на древнегреческом языке».

Винсент Ван Гог в письме Тео, 7 июля 1889

[91]

Легко восхищаться великим художником, чья «непохожесть» оценена в десятки миллионов долларов за полотно. А представьте себе хмурого, одетого в обноски мужчину, чьи амбиции входят в комнату раньше него. Историю семьи чаще всего читают винсентоцентрично: великий художник не был понят и поддержан. Но распознать в ранних картинах, в которых Ван Гог осваивает азбуку живописной техники, изобретателя экспрессии фактуры не смог бы даже Шерлок Холмс. Родители видели только то, что сын никак не ставал на крыло, но по-прежнему стоил им денег. Для семьи среднего достатка это становилось угрозой.

Тео, успешный продавец картин, мог подметить свежесть восприятия Винсента, но поддерживал брата скорее из жалости, щедрости, любви или потребности помогать. Трезвый расчет среди намерений Тео преобладать не мог, ранние произведения Винсента не давали для него оснований. Те работы, которые мы ценим, он создал в последние три года жизни.

Как у любого здорового человека, настроение у Винсента бывало разным. В молодости он был очень требователен к людям, учил их, как жить и как к нему относиться. С братом-спонсором он старался быть аккуратным, но и ему иногда грубил. Мол, что ты можешь мне дать? Всего лишь деньги?

Вначале Винсент живет будущей славой, которая является для него такой же ощутимой вещью, как комната, в которую можно войти. Эти чертоги разума позволяют претерпевать зимний холод, скудный рацион. Первое заключение под стражу в Арле разбивает воздушные замки. Полицейские роются в его вещах и грубят, никто не считает его важным. Винсент понимает, что брат – единственный человек, которому он небезразличен. Тео не только финансирует, он его не судит.

«Я сожалею лишь об одном – о времени, когда мистические и теологические бредни вынуждали меня вести слишком замкнутую жизнь».

Винсент Ван Гог в письме Тео, декабрь 1881[92]

Винсент Ван Гог. Автопортрет, 1888 год. Музей Ван Гога, Амстердам

Интонация его писем меняется, Винсент перестает требовать.

Психиатрия того времени была садистической, врачи пытались насильственно изменить поведение, а не состояние больного. Художник писал, что в таком окружении сошел бы с ума и полностью здоровый человек.

Некоторые неудавшиеся самоубийцы признаются, что пытались уйти от боли, слишком сильной для того, чтобы ее терпеть.

Почему же люди до сих пор не замечают живого Ван Гога – амбициозного, умного мужчину, которому, увы, отчаянно не везло? Потому что людей, которые чувствуют себя недооцененными, больше. И выдуманный Винсент располагает их к себе сильнее, чем, например, светский и удачливый Питер Пауль Рубенс.

«Опередил свое время»