Удача на двоих (СИ)

— Всё нормально, Тикки, можешь продолжать поиски один. Только не забывай, что он либо должен оказаться у нас живым и в здравом уме, что приоритетней, либо должен быть убит. Каждая минута его служения этому Ордену равняется лично нанесённому оскорблению. Это надо же… Ковчег…

Граф откинулся на спинку мощного широкого стула и продолжил бормотать что-то себе под нос о несправедливости Четырнадцатого, о его распоряжении Ковчегом и о седовласом мальчике Уолкере.

— Всем доброго вечера. Надеюсь, я его не испорчу…

Тихий голос от дверей поверг в шок и недолгий ступор всех. Похоже, о данном сюрпризе не знал никто, кроме Графа, слегка прикрывшего глаза, вздохнувшего, словно пытаясь успокоиться и наконец-то улыбнувшегося.

— Опаздываешь.

— Я был слишком удивлён подобным приглашением на семейный ужин, — отозвался новоприбывший, всё ещё не отходя от дверей, будто давая возможность всем как можно лучше рассмотреть его закутанную в балахон фигуру, у которой не было видно ни лица, ни каких либо определённых очертаний фигуры, кроме, разумеется, среднего роста.

— Граф? — почти шёпотом удивилась Роад, оборачиваясь к главе семьи, но тот полностью проигнорировал её, ответив на поступивший ему от пришедшего вопрос.

— Могу же я хоть иногда собирать всю семью вместе.

Тринадцатый, а Мудрость готов был сдать свой демонический глаз в ломбард, если это был не он, и не он находился сейчас на семейном ужине, почти невозмутимо прошёл к одному из двух свободных мест. Кстати, Мудрость не без оснований полагал, что это было чем-то вроде довольно жесткого намёка со стороны Графа, ведь в прошлом поколении было четырнадцать Ноев. Другое дело, что если Тринадцатый был убит так же, как и остальные, то не должен был ничего об этом помнить и, возможно даже, не знал, что когда-то там у него было двое сыновей, что само по себе необычно.

Наконец-то усевшись за стол, Тринадцатый демонстративно огляделся по сторонам и хмыкнул.

— А мне кажется, здесь кого-то не хватает. — Специальная пауза, не то чтобы очень длинная, но достаточная для того, чтобы все вокруг поняли, этот Тринадцатый издевается над остальными. — Ах да, Гнева! Неправильное Пробуждение Генов! Как неожиданно, не правда ли?

— Ты что-то знаешь об этом?

Граф выглядел довольно странно — настороженно и в то же время явно пытался сделать вид, что рад воссоединению всей семьи.

— Откуда? В моем-то положении? — Тринадцатый сухо рассмеялся, дотронувшись пальцем до маски.

Мудрость отдёрнул себя от того, чтобы начать нервно грызть ногти. Дурацкая, неизгладимая привычка! Тринадцатый Ной… Всем вокруг было понятно, о чём именно он говорит и на что так прозрачно намекает. Его обличие уже выдавало его положение. И Мудрость, если не сможет скрыть своё состояние, может оказаться в точно таком же.

Безликий… Обезличивание.

Наказание. Единственно возможное наказание для Ноев. Такое случалось, что пробуждались Нои, которые были отчего-то неправильными, они не поддерживали Графа, держались обособленно, они могли стать угрозой для семьи и их обезличивали. Такое бывало, что Нои на одно пробуждение становились неправильными, не желали помогать Графу, действовать во благо Семьи, но в следующем поколении как правило вёл себя как обычно.

Такое бывало. Такое всегда выправлялось само собой. Сами Нои, вспоминая о времени своего небольшого помешательства, говорили, что это было просто ужасно, их что-то постоянно терзало.

Уж ни о тех ли сомнениях, которые сейчас не дают покоя Мудрости, они говорили?

С одной стороны, ничего ужасного в обезличивании не было. Просто Ной терял своё имя и лицо… У Тринадцатого Ноя не было своего имени. Ни в семье, ни данного при рождении. Оба были отобраны, и хотя о внутрисемейном имени все знали, никто не мог назвать его.

Почти таким же образом был «наказан» посмертно и Четырнадцатый… Имя его осталось навсегда забытым, хотя, насколько знал Мудрость, из-за того, что наказание настигло этого Ноя уже после смерти, оно не подействовало, и это было чем-то вроде формальности.

Но в случае с Тринадцатым это формальностью не было.

Его никто теперь не мог увидеть, можно сказать так. Наказанный так же почти полностью терял свой дар. Собственно, об этом и напомнил Тринадцатый. Его даром было предугадывание будущего, некоторый анализ возможностей и вероятностей, которые позволяли предсказать практически все последствия и итоги. Говорили, что когда-то именно через Тринадцатого Ноя проходили все планы и тактические наработки Семьи.

Так же каким-то образом Тринадцатый был связан с их дарами. Вроде, когда участвовал в их развитии, сейчас-то точно об этом не скажешь, да и не спросишь напрямую. А учитывая некоторую непредсказуемость их даров, Мудрость вполне мог себе подобное представить, что ими занимался именно тот Ной, который мог предсказать, как дары отреагируют на то или иное вмешательство, потому что иначе это грозило большими и очень нехорошими последствиями.

И простая потеря своего дара была самой меньшей бедой в этом списке. Их способности требовали к себе слишком деликатного обращения.