Удача на двоих (СИ)

Зато было очень свежо. Сырость, постоянное хлюпанье под подошвой, промозглый ветерок, забирающийся под широкую одежду и свободно овевающий почти всё тело, ранние сумерки, ложившиеся на дороги провисшим навесом — всё сегодня вызывало желание улыбнуться. Наверное, улыбка получалась очень кривой и безумной, потому что все, кто видел его лицо, хмурились, качали головой, отводили взгляд… А может быть, это всё от этой живой штуковины, что обвивала всё его тело, и сейчас сердито и, кажется, обижено сопела что-то в ухо. А вообще, если бы сопение можно было назвать нецензурным, то именно таким бы и признали это сопение — нецензурным. Потому что желание ругаться матом у этого… существа идущий по старой дороге юноша ощущал физически. Но пока собеседник молчал, что было для него нехарактерно. Недолгая остановка перед витриной небольшой булочной заставила юношу напомнить себе, что он уже давно не ел, и было бы хорошо перекусить хоть немного. Задумчиво потянув руку в карман, он тщательно пересчитал мелочь, потому что светиться большими деньгами в толпе совсем не хотелось, и всё-таки решил купить небольшой рогалик и перекусить по пути к его нынешнему укрытию — небольшой квартирке-коморке, которую он снимал за довольно умеренную цену. Там не было мебели, только старый матрас да тумба в углу. Коморка была очень маленькой, но зато сухой, теплой, к тому же у ней была небольшая подсобка, которая ему пригодилась и там было приятно спать, твёрдо зная, что он свободен и волен в своих поступках. Конечно, теперь у него появилась «вторая совесть», но и у этой совести были свои, очень странные приоритеты. Он точно был против всякого насилия, смерти и разрушения, но считал, что просто не вправе вмешиваться в дела своего носителя. Напротив, он постоянно спрашивал того о мотивах его поступков, о том, что с ним произошло, и что он теперь чувствует, как будто из-за всех сил пытаясь посмотреть на происходящее со стороны юноши. Сообщник носил имя Бро-оз. И он был… Он был чем-то странным. Но больше всего он напоминал чистую силу. И в то же время Бро-оз утверждал, что назвать его просто чистой силой будет, скорее всего, неправильно.

Бро-оз вообще очень сильно интересовался всем, что происходит в мире и его историей, иногда поражая юношу своими странными знаниями о тех или иных событиях. На вопросы о том, откуда он это знает, Бро-оз обычно отвечал, что встречался с людьми, тесно связанными с этими происшествиями.

А ещё это именно Бро-оз вытащил Алму Карму с того света. И сейчас Алма был за это благодарен. Потому что оказалось, что у него немало незаконченных дел. Признаться, когда он только понял, что теперь жив и волен делать всё, что пожелает, он ощущал лишь гнев и ни капли благодарности даже по отношению к новому, странному товарищу. Но к счастью, люди, к которым его принесли, уговорили остаться, переждать непогоду, подумать о том, каким именно путём он собирается отправиться обратно, туда, откуда он пришёл. И у Алмы было время подумать, остыть. Первое возмущение улеглось. Ненавязчивая болтовня и его совершенно нелепые вопросы со всех сторон теперь казались не такими уж неправильными, они как будто помогали Алме увидеть картину со всех сторон. Увидеть, понять и принять. Ненависть слегка улеглась, но желание отомстить, желание разрушить и наказать никуда не ушло. Только теперь он решил действовать тоньше, аккуратней, и напрямик, воздействуя только на тех, кто действительно был виноват.

Бро-оз утверждал, что если они хорошо сработаются, то схватить или победить Алму будет почти нереально. Потому что Бро-оз был созиданием, жизнью. Он сказал, что когда-то его имя обозначало именно это и это значит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

В то же время, Бро-оз, как было уже упомянуто, сильно интересовался окружающим его миром и его историей. Так как Алма был в этой области полным профаном, а воспоминания о прошлой жизни хранились где-то на окраине его восприятия скомканным, неаккуратным почти чужим куском, дотянуться до той информации было не так уж просто. К тому же сам Бро-оз был категорически против и заявил, что Алма просто обязан выбросить прошлую жизнь из настоящей, потому что для человека знать свою прошлую жизнь было просто неестественно. Он не понимал, как вообще можно было сотворить подобное, и что уж лучше он будет париться с парнем, не прожившим и пару полноценных лет, чем с психопатом с совершенно противоестественно возникшими воспоминаниями.

Алма на всё это заметил, что он итак, скорее всего, псих. Бро-оз хладнокровно подтвердил этот диагноз, а потом всё тем же тоном заявил, что после того, что он пережил, ожидать другого было бы глупо. И что ничего страшного – жили люди, не тужилии и не с такими диагнозами.