Удача на двоих (СИ)

Собственно, несколько раньше он сам действительно был очень близок к тому, чтобы отправиться повиниться и сдать Тринадцатого со всеми его тайными вылазками и ворохом подпольных интриг. Так что выглядело всё это более чем правдоподобно. Казалось бы, обижаться не на что, но…

Но что-то гложило его и заставляло по-детски надувать губы и отворачиваться от своих братьев.

Он действительно подозрительно очеловечился.

Негромкий хлопок прервал его размышления, а Самми разочарованно зашипел, отнимая старый, с пожелтевшими страницами журнал от шкафа и начиная оглядываться.

— А вот проводил бы уборку, столько мелкой живности здесь бы не проживало, — деловито заметил Правосудие.

— Какой ещё мелкой живности? — не понял Мудрость.

— Мух, пауков, тараканов..

— Тараканов??? — Вайзли подскочил, едва сдерживая в себе порыв забраться обратно в кресло с ногами. Но ему в голову пришла более интересная идея: он схватил первую попавшуюся книжку и треснул ей по голове Тринадцатого.

— Ай, ты что взбесился?

— У тебя что, тараканы? — с нотками проступающей истерики возопил Мудрость.

Правосудие просто хлопал глазами, недоумённо переводя взгляд с одного брата на другого.

— Ну.. да.

— Где??

— Да везде, — Тринадцатый неопределённо махнул рукой, — но я не замечал, чтобы они мне мешали. Даже когда обнаруживал их в постели…

— Ты спишь с тараканами!!!

Правосудие сорвался в громкий хохот. Но Мудрости некогда было отвлекаться на такую диковинку. Он был в панике и точно не знал, откуда у него этот страх перед тараканами, но это было настолько мерзко, само понимание, что только что он сидел на кресле, где могли свободно ползать тараканы.

— Как ты вообще можешь жить в таких условиях!? Я уже не говорю про работу! — Мудрость вновь бодро замахнулся и врезал опешившему Тринадцатому по лбу. — Не удивительно, что ты такой больной! Тараканы все мозги и сожрали!

— Да ладно, это детская сказка, про тараканов в голове! — нахмурился Тринадцатый, явно пытаясь определить, как теперь вести себя с этим взбесившимся чудом.

— Ничего подобного! Они заползают в уши, когда мы спим, и жрут мозги!! — продолжал распаляться Мудрость, нанося удар за ударом по своей отступающей жертве.

— Да откуда ты вообще взял эту ахинею??

— Из своей человеческой жизни, наверное, — хмыкнул Правосудие.

Мудрость замер с занесённой книгой.

— Да, — неуверенно протянул он. — Я помню что-то такое. Помню, мы были в ночлежке, мне было тогда тринадцать, кажется, и кто-то такое рассказывал. Один мой друг детства странно умер, и ходили разные байки на этот счёт.. Но тараканы.. Это же всё равно мерзко!

И ещё один громкий хлопок от впечатавшегося в маску Тринадцатого собрания сочинений. Самми тут же взвыл, отворачиваясь и зажимая нос, Мудрость, сосредоточенно пытаясь понять, чего это он так вспылил, не мог прийти к нормальному выводу. Стоило только подумать о тараканах, как плечи передёргивались сами. Большие, жирные тараканы, с коричневатой или чёрной спинкой, шевелящие усиками и заполонившие пространство…

Это было просто мерзко.

— Ну что, Тринадцатый, какой вывод ты сделаешь теперь?

— Мудрость лгал, когда говорил, что слабак, — слегка гундося, отозвался Ной, сдирая маску и отшвыривая её в сторону. — А ещё он псих.

— А ты отвратительно работаешь.

— Уж извини, условия не те! — ядовито отозвался Тринадцатый. Его явно задевало, что если раньше всем заправлял и командовал именно он, то теперь, после прихода Правосудия в их компанию, именно он и стал всем заправлять.

— Что вы там говорили про Четырнадцатого, — решил вернуться к первоначальной теме Мудрость. Глядишь, теперь ему хоть что-то внятное ответят.

— Да. Мы гадали, когда же он к нам вернётся, — ответил Тринадцатый с едва ощутимым горьким вздохом.

Мудрость напомнил себе, что эти двое были отцом и сыном, и, возможно, Тринадцатый воспринял смерть Четырнадцатого гораздо хуже, чем остальные. И раз он настолько очеловечен, то наверняка ему было очень горько. Вайзли первое после пробуждения время пытался узнать обо всем, что происходило в прошлом поколении, и, насколько понял, Четырнадцатого с его отцом пытались разделить, а его мать, вроде бы, была уже мертва. Подробностей не прилагалось, но это было вполне понятно.

И довольно жестоко.

— Мне казалось, что, согласно заявлению Графа, он в этом поколении не пробудится.

— У него трудности. С душой, застрявшей в одном месте, иначе он бы уже переродился, — ответил Тринадцатый. — Но, возможно, он сможет освободиться. Недаром ведь столько лазеек мастерил при жизни.

— А откуда вообще взялась эта проблема?

— Из безумных размышлений Сердца.

Если Четырнадцатый каким-то образом нажил проблемы от Сердца, значит, они пересекались уже тогда. И более того — именно Тринадцатый знал об этом. Значит, они всё-таки общались и, возможно, гораздо лучше и чаще, чем хотелось бы Семье. И из всего этого получалось, что…

— Вы что, оба помните, что произошло в прошлом поколении, ваша память не повреждена?

— Почему же? С моей памятью всё точно так же, я не помню ничего о том, что случилось в прошлом поколении, — заметил Правосудие.