Удачи капитана Блада

Ибервиль возвратился на большой красный корабль, стоявший на якоре на рейде с испанским флагом, дерзко развевающимся на грот-мачте, с новостями, которые, по его мнению, указывали на возможность заманчивого предприятия. Ему удалось узнать, что дон Игнасио де ля Фуэнте, бывший прежде великим инквизитором Кастилии, а ныне назначенный кардиналом-архиепископом Новой Испании, направлялся в Мексику на восьмидесятипушечном галионе «Санта-Вероника» и по пути посещал подотчетные ему епархии. Его высокопреосвященство уже побывал на Сан-Сальвадоре[35], сейчас, очевидно, находился на пути в Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико, после чего его ожидали в Сан-Доминго, возможно, в Сантьяго-де-Куба и наверняка в Гаване, куда он нанесет визит перед окончательным отплытием на Мэйн.

Быстрый ум Ибервиля моментально оценил выгоды, которые можно было извлечь из этих обстоятельств.

– Из всех испанцев, – заявил он, – разве только за самого короля Филиппа или, по крайней мере, за великого инквизитора, кардинала-архиепископа Севильи, можно было бы получить более солидный выкуп, нежели за этого примаса[36] Новой Испании.

Блад, шагавший рядом с Ибервилем по высокой корме «Арабеллы», освещенной лучами ноябрьского солнца – яркими и теплыми в этой стране вечного лета, – внезапно остановился. Высокая, стройная фигура Ибервиля все еще была облачена в роскошный костюм из лилового сатина; его длинные каштановые локоны покрывал пурпурный берет. Впереди у кабестана и брасов кипела работа по подготовке к отплытию; стоящий у носовых цепей боцман Снелл, сверкая лысой макушкой в окружении седых волос, отборной кастильской руганью разгонял столпившиеся вокруг корабля шлюпки торговцев.

Живые глаза Блада с неодобрением устремились на веселое лицо француза.

– Ну а дальше что? – спросил он.

– Как что? Кардинальский багаж на «Санта-Веронике» сто́ит не меньше, чем груз любого корабля, когда-либо покидавшего Мексику, – рассмеялся Ибервиль.

– Понятно. И согласно твоим благим намерениям мы должны взять это судно на абордаж и захватить архиепископа?

– Совершенно верно. Подождать «Санта-Веронику» лучше всего в проливе к северу от Саоны. Там мы поймаем его высокопреосвященство на пути в Сан-Доминго без особого труда.

Черты лица Блада под тенью широкополой шляпы приняли суровое выражение.

– Это не для нас, – покачал он головой.

– Не для нас? Почему? Ты что, боишься ее восьмидесяти пушек?

– Я боюсь только святотатства. Совершить насилие над архиепископом, захватив его в плен ради выкупа! Богу, конечно, известно, что я грешник, но все-таки надеюсь, что я остался истинным сыном церкви.

– Ты имеешь в виду – сыном истинной церкви, – внес поправку Ибервиль. – Полагаю, что могу сказать о себе то же самое, но не думаю, что это должно помешать мне взять выкуп с великого инквизитора.

– Может быть, но твое преимущество состоит в том, что ты воспитывался в семинарии, а это, по-видимому, дает право на некоторые вольности по отношению к духовным лицам.

Сарказм капитана рассмешил Ибервиля.

– Это дает мне возможность отличать римскую церковь от испанской. Твой испанец с его инквизицией и аутодафе в моих глазах почти еретик.

– Этой софистикой ты хочешь оправдать нападение на кардинала. Но как бы то ни было, я не софист, Ибервиль, и мы лучше воздержимся от святотатства.

Подобная решительность побудила Ибервиля тяжело вздохнуть.

– Ну-ну! Если таковы твои чувства… Но ты упускаешь великолепный шанс.

Тогда-то Блад и начал распространяться по поводу иронии своей судьбы до тех пор, пока их не прервал свист боцманской дудки. Развернув паруса, подобно крыльям птицы, «Арабелла» направилась в открытое море по-прежнему без определенной цели.

Подгоняемые легким ветерком, они проплыли мимо Виргинских островов, зорко высматривая добычу, но она встретилась им только три-четыре дня спустя, на расстоянии двух десятков миль к югу от Пуэрто-Рико. Это была маленькая двухмачтовая каракка с высокой кормой, дюжиной пушек и изображением Богоматери Скорбящей на раздувшемся парусе, что указывало на испанское происхождение.

«Арабелла» подняла английский флаг и, подойдя на расстояние выстрела, послала ядро в сторону испанского корабля, давая тем самым сигнал лечь в дрейф.

Учитывая явное превосходство корсаров в парусах и вооружении, не приходилось удивляться, что каракка поспешила повиноваться. Но на ее грот-мачте внезапно появился вымпел с крестом святого Георгия, что поразительно не соответствовало рисунку на парусе. После этого с каракки спустили шлюпку, которая быстро заскользила по голубой, покрытой легкой рябью воде по направлению к «Арабелле».