Удар иглы

Мы с Димой уселись в одной комнате. Аля расположилась в другой. Между нами было только радиосообщение. Для того чтобы произнести что-то в микрофон, надо было нажать кнопку на пульте. На дисплее компьютера передо мной и Димой произвольно появлялись выбираемые изображения карточных мастей. Когда в комнате Али зажигалась лампочка, она должна была сообщить, какое изображение возникло у неё в сознании.

— Опыт по установлению дистантнообразных связей, — заумно пояснил Дима. — Ну что, как говорил Гагарин, поехали?

На дисплее компьютера возникло изображение бубновой масти. Потом в двух комнатах зажглись лампочки.

Через секунду из динамика послышался Алин голосок:

— Буби.

На дисплее появились «пики». Опять зажглась лампочка.

— Пики, — уведомила Аля. «Трефы»… Сигнал.

— Черви.

Постепенно у Димы вытягивалось лицо. Он тёр ладонью небритую щёку, не уставая приговаривать:

— Ну, ничего себе! «Черви».

— Черви. «Буби».! — Буби. «Буби».

— Снова буби, мальчики.

Когда Димины пальцы снова забегали по клавиатуре, я увидел, что они дрожат.

— Показатель: семьдесят шесть процентов попадания в точку, — охрипшим от волнения голосом произнёс он.

— Что с того?

— Это неизмеримо больше, чем двадцать пять процентов, положенных по теории вероятностей. Обычно в лучшем случае идёт превышение на три-четыре процента. Если оно устойчиво, мы говорим о наличии чётко выявленного эффекта. А тут…

— Ты собираешься продолжать дальше? — осведомился я.

— Ещё бы! — воскликнул Дима.

«Черви».

Мигание лампочки. Алин голос:

— Черви. Мигание лампочки.

— Пики…

— Уф, — встряхнул головой Дима.

— Ну и что сие означает?

— Она даёт ответ даже с некоторым опережением. Прежде чем появляется изображение на нашем дисплее. Она просто считывает информацию из будущего.

— Не пори чепухи.

— А ты что, сам не видишь?

Я видел. Мне стало жутко. Я будто заглянул в бездонный колодец.

Закончив серию, Дима сел за обработку данных. Вскоре компьютер выдал заключение.

— Так, Аля, — сказал Дима, читая распечатку. — Биополе на уровне среднего практикующего экстрасенса. Довольно неплохо. При желании вы могли бы лечить людей, если бы немного подучились. Что же касается дистантной чувствительности и прогноза — тут что-то удивительное. Аля, мы должны работать с вами.

— Подопытным кроликом я быть не желаю, увольте.

— Расшибусь в лепёшку, а найду, как вас вознаградить. Даже если все вещи придётся продать из дому. — В голосе его зазвучали просительные нотки.

— Я подумаю.

— Аля, неужели вы никогда не замечали за собой ничего такого-эдакого?

— Замечала. Изредка. А вот несколько дней назад мне будто распахнули ставни в иной мир. Я стала ощущать нечто. Соприкоснулась с иным миром и стала ощущать его присутствие. Удача в ваших опытах, наверное, является следствием этого.

— Расскажите подробнее.

— Я устала. Да и моему кавалеру всё прекраснр известно об этом. — Она напряжённо посмотрела мне в глаза.

Я отвёл взор.

— Вить, а давай тебя тоже испытаем.

— Никакого желания.

— Вить, пожалуйста, — попросила Аля.

И я очутился сидящим на стуле, опутанный проводами, как ожидающий казни на электрическом стуле. Когда Дима включил свой аппарат, меня пронзили тысячи иголок. Не слишком сильно, но достаточно чувствительно. Я вытерпел это. Потом начались опыты с угадыванием масти. Когда загоралась лампочка, я ничего не чувствовал и просто называл масти наобум.

Дима занялся обработкой полученной информации, Ознакомившись с заключением компьютера, он потёр пальцами виски и устало произнёс:

— Ну вы и парочка.

— Сладкая парочка, — поддакнул я. — Что ты можешь про меня сказать, шарлатанская твоя душа?

— Телепат из тебя ниже среднего. Точнее — вообще никакой. А ещё сыщик.

— А биополе?

— Параметры просто ошеломляющие. Некоторые показатели даже зашкаливают, тут тебе и Джуна, и Чумак, и Кашпировский в подмётки не годятся. Другие показатели на нуле, как у трупа.

— А это что значит?

— Это значит одно: такого просто не бывает.

— Или то, что твоя аппаратура годится только на лом.

— Моя аппаратура работает как часы. Дело не в ней, а в тебе… Слушай, Виктор, а может быть, ты не человек, а? Только честно признайся…

— Коне-ечно, — ехидно протянул я. — «Все мы тут окружены марсианами», как говаривал журналист Фандор в «Фантомасе»… Дим, мне завтра на работу. И твоя алхимия уже порядком осточертела. По домам?

— Уговорил. Но надеюсь, что вы здесь не в последний раз…

В эту ночь, лёжа в постели и обнимая Алю, я думал: а может быть, она не так уж и не права. То, что я сегодня видел в лаборатории, просто так со счетов не сбросишь. Я не знал, что и подумать. Мне стало страшно, И страх был совсем другим, чем тогда, в прошлом году, когда один подонок спустил курок пистолета, упёртого мне прямо в живот. Тогда меня спасла осечка в старом парабеллуме. Что спасёт меня сейчас, если Аля окажется права? Не знаю…

Я осторожно, чтобы не разбудить Алю, встал и пошёл на кухню, прихватив рукопись. Уснуть я всё равно не мог…

* * *