Удар отточенным пером

– О-о-о-о, – веселилась она. – Все-таки интересно, чья именно кукушка бороздит сегодня просторы нашей Бейкер-стрит? Неужели ты веришь в то, что следователи в России стали так бесчеловечны, что не разрешили коллегам убитого написать маленький, малюсенький некроложек? Неужели полиция боится, что по фото в черной рамке убитого опознает рыдающая вдова, чем испортит все следствие? И какая такая вообще секретность при том, что несколько городских газет и интернет-порталов опубликовали в день убийства не только портрет и краткую биографию, но и фото с места убийства. И труп сфотографировали даже, хотя и нельзя. Мозги-то включи, доктор Айболит! Ну хоть что-то там у тебя должно было остаться после этой, как ты ее называешь, практики?

– Но теоретически следователь мог попросить…

– Тайна следствия находится в уголовном деле, – прервала она. – Так что свистит твой Жильцов, насвистывает. Этак он скоро договорится, что и стаканчик за помин души убитого пропустить тоже следователь запретил!

Вика наконец отсмеялась и добавила уже серьезно:

– Хочешь, я попрошу Бориса найти того дознавателя, что приходил к Жильцову, и ты его сам спросишь, просил он о молчании или нет?

Борис, о котором упомянула тетка, работал в Следственном комитете и был знаком с Викой с тех пор, как они вместе раскрыли одно громкое убийство[9]. Я не сомневался, что Борис действительно сможет найти того самого следователя, однако все меньше видел в том необходимости. При встрече с Жильцовым я списал его нервное состояние на нахлынувшие воспоминания об убитом товарище, мне показалось, что его внезапные слезы были искренними, а волнение объяснимым. Однако сейчас я уже не знал, что думать. Насчет публикации некролога доводы тетки казались более чем разумными.

Глава 14. Возвращение

Вы устали жить чужой мечтой, помните, ваше время ограничено, не тратьте его, живя другой жизнью.

Стив Джобс

Трубка издала какую-то жаркую американскую попсу, потом мелодия захлебнулась, и строгий голос сказал:

– Алло.

Было только семь утра, но я был уверен, что там не спали.

– Приезжай, – был мне ответ, не слишком радостный, но и не безразличный. – Привези конфеты и печенье какое-нибудь.

Это было так похоже на сливочную девочку, что я улыбнулся своим воспоминаниям. Догадывается ли она, что сама как конфета? Скорее, как суровый грильяж; конечно, Марина – грильяж.

Марго обязательно уточнила бы: «Только без кокосовой стружки и ни в коем случае не пралине». Она не любила миндаль и не ела шоколад ниже 75 процентов, пекла страшненькие на вид пироги из муки второго сорта без дрожжей и верила во всю ту хрень, что ей рассказывали в фитнес-клубе.

– Сейчас приеду, – ответил я в трубку, хотя изначально настроился сказать «нет».

Зачем я вообще взялся с утра названивать Марине? До суда оставался день. Я собирался поработать над статьями Валеева и над делом профсоюза. Мы договаривались с Викой, в конце концов, в том числе и для этого я остался ночевать здесь… И вот я сказал «сейчас приеду».

Впрочем, судя по тому, как сладко дрыхла моя тетка, завернувшись в плед, а главное, что ночник был включен и на подлокотнике стояли три чашки с остатками кофе, до обеда время у меня точно имелось. Стараясь не греметь, я тихо выбрался из комнаты и закрыл дверь своим ключом.

Новое место практики Марины и Лейлы оказалось буквально в паре километров от Старого Озерного. Сказать, что условия здесь были хуже, чем в хозяйстве у Валеева, – это ничего не сказать. Пока я добрался на такси до автобусной станции, а потом до самой деревни, которая по иронии судьбы звалась Новым Озерным, совсем рассвело.

Самого хозяйства я толком не увидел, но магазин – красный угол и святая святых деревенского быта – поражал одним внешним видом. Одноэтажный каменный домик времен активного колхозного строительства, который с тех пор ни разу не видел капитального ремонта, ощетинился на меня растрескавшейся штукатуркой, наносившейся из года в год на старые слои. Магазин, похожий на густо напудренную оплывшую старуху. Ничего хорошего не предвещала и вывеска на магазине: «Успешный». Хороши же здесь представления об успехе!

Марина ждала меня под навесом у входа.

– Спасибо! – просто сказала она, принимая привезенные из города сладости. – Магазин здесь не фонтан.

– Вижу, – пробормотал я, утыкаясь ей носом в шею.

– Соскучился?

– Да. А ты?

– Не успела, – кокетливо улыбнулась она. – Только устроились.