Удар током

Вечером после ужина смотрел чёрно-белые новости. Я помнил этот фанерованный ящик "Авангард", гордо именуемый телевизионным приёмником. Дед приобрёл телевизор на заводе Козицкого по ветеранской квоте. Мне, сопляку, тогда исполнилось пять лет. Чудо-ящик приходили смотреть соседи по лестничной площадке. Народ в то время ещё нищий, сплочённый и дружный после войны. Кровать завешивали одеялом и я засыпал под звуки неведомой телевизионной жизни. Глядя на архаику пятидесятых, вспоминал светодиодный экран LG с размером экрана 124 сантиметра по диагонали, оставленный в будущем на втором этаже загородного дома. Я не раз видел в отличном цвете и высоком качестве разрешения лицо человека, с которым столкнулся сегодня перед тренировкой. К следующему разу, желательно придумать способ познакомиться поближе или как там у них, разведчиков, войти в доверие к объекту. Дорогой дневник и потомки, уверенно заявляю, что впечатления от новой жизни тёплые: советские люди как никак. Еда вкусная, родные во мне души не чают, окружающая жизнь привычная, быт забавный. Весело, кабы не так грустно!

От чего-то вспомнились гаражные посиделки из далёкого будущего. Мы со сторожем выпиваем в канул президентских выборов 2012 года. Александр Иваныч жизнь отдал Советской Армии, дослужился до полковника и благополучно выдавлен на покой в преддверии приказа о переводе на генеральскую должность. Стеснённый пенсионным возрастом, обидой на министерство обороны и никчёмностью стоящих задач гражданского бытия, полковник скрашивал рабочую смену за разговорами с хорошими людьми и малым возлиянием.

— За кого пойдёшь голосовать?

— За Путина, конечно. За кого же ещё? Глеб доставай огурчики. Хлеб порезать?

— Не, Александр Иванович, мне удобней отламывать. Я вот пока не решил за кого отдать свой бесценный голос.

Хлеб у Александра Ивановича домашний, вкусный. Великая вещь домашняя хлебопечка, вот только не для ленивых — хлопот много.

— За будущее, товарищ полковник!

— За будущее, товарищ сержант!

Как ты там, Александр Иванович, на своём важном посту? Горячий привет из 68-года от Димки-попаданца.

3. Адаптация

Прошло две недели. На носу выпускные экзамены. Всю жизнь боялся этих дурацких, на мой взгляд, проверочных испытаний на знание предмета. Я, в силу лени, отсутствия собранности — поклонник ЕГЭ. Но когда ещё его изобретут к радости подобных мне расхлябанных и безыдейных подростков. Под вопросом, в первую очередь, геометрия, математика, за гуманитарные и общественные волновался меньше — всё-таки целая жизнь за плечами, а знал об этом только один человек и понятно кто, ха-ха. Не стоит описывать всю рутину событий мая-июня 1968 года, буду вычленять только узловые и наиболее интересные моменты. Ведь дневник, рано или поздно попадёт к массовому читателю, может будет опубликован и станет бестселлером. Например, "Записки будущего прошлого" — каково! Моя любимая британская рок-группа The Moody Blues уже год как сочинила свой эпохальный альбом Days Of Future Passed, название перекликается с условным названием дневника, оттого и вспомнилось. Это так, для знатоков. Сейчас несколько слов о моём хобби — вот тема близкая мне всю жизнь.

Прекрасно помню, как в конце прошлого года здорово увлёкся не только зарубежными записями, но и носителями западной рок-музыки. Одноклассник Сашка Политковский привадил. У него дома классный маг (магнитофон) и записи британских и американских рок-групп. Меня зацепило и я повёлся. К моменту" возвращения", у меня дома, в нарождающейся коллекции, имелось несколько синглов, а часть стены увешана фотками и плакатами волосатиков из-за кордона. Бабушка ворчала, дед не реагировал: "Перебесится и пройдёт". А маме даже стало интересно, куда заведёт подростковая вольность и когда потребуется родительское вмешательство. Проигрыватель" Юбилейный" без дела не стоял. Кроме того, в семье уже имелась огромная кипа пластинок советской эстрады, народных песен, знаменитых исполнителей вроде Козловского, классики, записей из цикла "Театр у микрофона" и прочего, вплоть до трофейного винила, что дед прихватил с последней войны.

Так вот экзамены. В первой жизни, помнится, на замечание, сделанное классной дамой о моём безобразном отношение к учёбе, я здорово психанул и резко ответил Белке: "Могу обойтись и без школы! Образование получить никогда не поздно, а учиться в классе, где тебя прессуют мне скучно и противно". Отношения и так складывались неважные, а после демарша, Белка меня возненавидела по взрослому. Это сейчас воспринимаю свой бзик, как гримасу переходного возраста, игру гормонов. Но тогда я написал заявление в середине мая и ушёл из школы со справкой.