Удав и гадюка

– Рингви говорил опрашивать проезжающих! – прикрикнул юронзий на своем языке. – А уже потом решать, что с ними делать. Или тебе напомнить о его словах, пес? Расспросить сначала надобно, кто они есть такие. Эй, женщины! – И он обратился к притихшим служанкам-айоркам: – Вы свободные или рабыни?

– Свободные… – промямлила Фийя и втянула голову в плечи. Ей было страшно видеть эти жадные взгляды, устремленные к ней.

Кая промолчала, лишь хмуро посмотрела сначала на хозяина, отчего ее лицо перекосилось от ненависти, потом безразлично на графа. Еще девочкой ее купил на невольничьем рынке Вицеллий гор’Ахаг, и Юлиан не сомневался, что с раннего возраста ее принуждали к близости. Однако Кая всегда показывала себя тихой скромницей, не жаловалась и все терпела. По закону у нее была возможность покинуть старика дважды, но она продолжала жить с ним. Когда граф обращался к ней и тоже наставлял, что ответить, если спросят, айорка лишь безучастно кивала и соглашалась, мол, да, скажет что нужно.

– Мы рабыни! – наконец возвестила Кая хриплым голосом. Затем, предчувствуя возможность мести, указала пальцем на старика. – Он купил меня девочкой в Зунгруне! Говорил обо мне и прочих как о червях! Оскорблял!

На небольшой отряд из Ноэля вновь наставили копья и тесаки. Нахмурившись, Вицеллий поднял от книги взгляд, предчувствуя проблемы уже куда более опасные и серьезные.

– Ну вот и расспросили… – расхохотался юронзий. – Все вы такие трусливые, сладкожопые, все желаете спастись от смерти, боясь ее, как нечто страшное. Хотя порой она может принести вам лишь последнюю и единственную в вашей жизни честь.

Вицеллий сделал вид, что убирает книгу в суму.

– Что же ты теперь будешь делать, Кая? – спросил он, глядя только на айорку.

Лицо у той вытянулось, она похлопала глазами и задумалась. Казалось, Кая еще не терзалась мыслями о будущем и жила лишь настоящим, но спустя миг она взяла себя в руки и гордо задрала нос.

– Я посмотрю сначала, как вас… – Она запнулась на последнем слове, а после продолжила уже куда более развязно: – Как тебя, чертов хрен, посадят на кол! Плюну на твое старое тело, которое ты смел класть на меня. А потом уйду и буду свободной! У меня нет рабского клейма, я буду счастлива!

– И на что же ты будешь жить? – продолжил спокойно веномансер. – Ведь до сего дня одевал тебя, дарил украшения и кормил я.

Кая подернула плечами, она не знала.

– Какая тебе теперь разница?

– Ну что ж, раз пришел, как ты говоришь, мой час, то уже никакой… – с легкой насмешкой в голосе ответил Вицеллий. – Но я бы на твоем месте забрал у меня, твоего бывшего господина, все золото. Оно ведь тебе понадобится, Кая? Или ты отдашь его прочим рабам, чтобы те распотрошили то, что твое по праву, а? Разве ты не достойна его? Посмотри, на него ты сможешь купить хороший дом, начать новую жизнь где угодно, не обременяя свою пустую голову вопросами о пропитании.

С этими словами Вицеллий достал руку из сумки, показал пухлый кожаный кошель и потряс им в воздухе. С загадочной улыбкой он наблюдал за бегающим взглядом Каи, а также почти всех присутствующих. Потом развязал шнуры кошеля, картинно загреб ладонью золотые монеты и ссыпал их обратно в кошель.

Айорка видела прикованные к кошелю взоры других рабов, и алчность в ее глазах все разгоралась. Наконец, не выдержав, она подошла ближе, потом резко выкинула вперед руку и жадно вырвала у бывшего хозяина его большое богатство. Она прижала его к своей груди и вернулась к кобыле, испуганными глазами оглядевшись по сторонам: уж не покусится ли кто на ее сокровище? Ей казалось, что раз уж она обвинила господ, обрекла их на смерть, то с ней должны считаться!

Однако к кошельку тут же потянулось множество жадных рук. Его грубо отобрали, потянули разом, золото рассыпалось – и монеты начали нагребать в сапоги, в свои сумки. Все это продолжалось некоторое время. Юлиан бездействовал, пока не потянул носом воздух. А потом Вицеллий и вовсе показательно кашлянул и принялся вытирать руки платком, не сводя взгляда с ученика, отчего тому стал понятен его замысел.

– Кая обманывает! – привлек к себе внимание граф, когда прошло достаточно времени. – Да, ее некогда купили в Зунгруне, но она не рабыня, потому что жила долгое время в Ноэле. Она просто айорка.

– Какая разница? – ухмыльнулся юронзий, наблюдая, как золото распределилось по рабам.

– Айоры – почти члены семьи и могут каждые десять лет покинуть приютивший их дом.