Удав и гадюка

Ярл прибыл пару дней назад с тысячей воинов, вооруженных копьями и длинными топорами. Хотя Балготт за тридцать лет и успели окружить высокими каменными стенами вместо деревянных, там не хватало места, чтобы разместить несколько тысяч солрагцев и филонеллонцев – пришлось разбить лагерь за кольцом стен. Рядом, по-над стеной, возводилась крепость, которая пока была не готова: эта затея стала дорогостоящей, а камень, как и мастеров, приходилось возить из далекого Ферранта.

– Разведка доложила, что глеофяне встали лагерем у Двузубого холма. Стало быть, знают, что мы рядом, – шептал сам себе Филипп и скользил пальцем по нарисованной реке. – Уже утром они пересекут Талвинку и нападут.

– А-а? Да, да… – сквозь сон пробормотал Барден Тихий и, погладив крупный живот, провалился дальше в дремоту.

– Летэ не уточнял, сколько их еще переправляется? – Филипп пытался дозваться до своего полусонного товарища, который в последние несколько столетий вечно пребывал в состоянии дремоты.

– Нет… – Широкие рыже-белые брови ярла сдвинулись на переносице. – Он и так тебе делает большую услугу, предупреждая.

– Мне нужно больше информации, Барден! Я благодарен Летэ, что он подсказал про осаду Корвунта и здесь. Но поговорите с ним, уточните примерный состав войска. Хвост их тянулся от Мертвой Рулкии – мне не могут дать точные цифры, сколько их.

– Не буду, мой друг! – Барден помотал головой и грузно поднялся. – Летэ нет никакого дела до твоих войн. Он помог только потому, что его уломал этот плут Горрон.

Филипп замолчал. Если Глеоф пересечет реку быстрее него, то он не сможет в полной мере использовать кавалерию: на востоке будет пойма, в которой кони увязнут по брюхо, а на западе – предгорье. Очень удобная позиция для копейщиков и лучников врага, но губительная для конницы Солрага. Отступать же в глубь земель нельзя, потому что, закрепившись в Тавинне и получив твердыню, пусть и недостроенную, Глеоф сделает один большой шаг в захвате Солрага. А от Тавинна рукой подать до Корвунта и до Балготта, а там и до Брасо-Дэнто.

Если же Филипп успеет пересечь Талвинку первым, то равнины перед ним распахиваются, горы уходят далеко на запад, и можно построить войска как угодно.

– Общий сбор! – закричал, выходя из палатки, граф, которого за спиной многие давненько называли не иначе как королем.

Ярл поворчал, поднялся с льняника, на котором удобно устроился, и басовитым ревом подозвал слугу. А еще чуть позже к расшагивающему по лагерю и отдающему приказы Филиппу во всю прыть примчался его молодой паж.

– Ваше сиятельство! – торопливо проговорил он. – Прошу, пройдемте за мной, вас следует снарядить к бою!

В палатке уже были подготовлены зеленый шерстяной плащ, украшенными в плечах перьями ворона, увесистые нагрудник, шлем, горжет, кольчужная юбка, наручи и поножи. По металлу скользили чернением вороны, а шлем украшала гравировка, напоминающая корону. Мрачно покосившись на этот подаренный Горроном великолепный доспех, в котором живо угадывались намеки на королевский статус, Филипп фон де Тастемара вздохнул. Почему-то он не сомневался, что сделанному подарку был присущ сарказм.

* * *

Утром

Предрассветный туман еще сливался с ночным сумраком, а реку Талвинку уже пересекали последние вороньи всадники и топорщики. Впереди, слева и справа, раскинулись холмы, уходящие в бесконечность, укрытые одеялом из белоснежных цветов. Солраг цвел. Весна растопила даже снега в предгорье, наполнила степные реки силой, отчего те широко разлились по Западному тракту и почти полностью затопили Восточный.

Раздался скрипучий визг, и воины задрали головы. В сумеречном небе парили еще невидимые глазу гарпии.

– Созданья Граго, – прорычал один из воинов. – Ждут трупов.

– Трупы им будут, да не наши! – расхохотался второй. – Их гости покормят!

Филипп восседал верхом. Его доспехи в полутьме казались иссиня-черными, а конь под ним, нетерпеливо бьющий копытом, и вовсе растворялся в ночи. Было доложено, что войско неприятеля поблизости, и чуткий слух старейшины различал далекие окрики строящихся глеофян. Все дожидались рассвета.

Ярл Барден Тихий потянулся в седле, помахал руками, разминаясь, и басовито рыкнул:

– Сколько их, узнал?

Филипп кивнул.

– Доложили, что почти шесть тысяч пехоты, может, чуть больше.

– Ох, знатный бой будет! – прогудел Барден и довольно потер массивными ручищами топор. – У нас-то вольные народы измельчали, боятся лезть ко мне в Филонеллон. Приходится самому наведываться. Жаль, Горрона здесь нет!

– По-моему, он только рад, – ухмыльнулся Филипп. – Герцог Донталь – великий воин… но в жарких спорах.

– Ага, да в постели с бабами! – Ярл расхохотался. – Я звал его к себе…

– А он?

– Отказался! – возмутился ярл Барден сквозь рыже-седую бороду. – Говорю ему, мол, давай пройдемся по восточным нейлам, шороху наведем, баб заберем из нескольких деревень и устроим попойку.

– А Горрон? – поинтересовался Филипп, с трудом пряча улыбку.