Удав, или Мальчики кровавые в глазах

Лишь через два дня он вывез останки к тому же указателю «Звенигородское лесничество» и закопал далеко от дороги в нескольких местах. Ни до, ни после ареста Головкина найти их так и не смогли. В одну из ям вместе с упакованными в пакеты кусками тела мерзавец бросил букетик цветов, с которым мальчик сел в его машину.

Перед тем как облить бензином и сжечь одежду убитого, Головкин обнаружил в кармане его брюк десять рублей и оставил их себе, так же как и наручные часы «Электроника». С убитого до Паши П. Сергея Т. Головкин тоже снял часы. Он хранил чужие вещи обычно до следующего преступления, почитая их за талисманы.

Может показаться забавной юридической казуистикой, но в приговоре суда присвоение этих талисманов, сувениров было инкриминировано С. А. Головкину как кража личного имущества, и он был осужден по 144-й статье на два года лишения свободы. Но в приговоре были и расстрельные статьи.

От мальчика, не доехавшего до своей крестной, у Головкина остался и другой, более страшный сувенир — голова. Этот кровавый зоотехник немного разбирался и в таксидермии — искусстве изготовления чучел. В его служебной квартире при конном заводе имелись пособия по этому вопросу. В результате всех гнусных манипуляций с такой реликвией Головкин выжег паяльной лампой все мягкие части головы, мозг и оставил один детский череп.

Лишь где-то через год он его расколол на мелкие косточки и выкинул, а до этого череп хранился в подвале гаража. Он показывал реликвию дру-

I

гим мальчикам, оказывавшимся в этом подвале. О том, что они кому-нибудь расскажут об этом, Головкин не беспокоился. Ни один из малолетних посетителей мрачного застенка не выходил оттуда живым.

ЭКСПЕРИМЕНТЫ ЧУДОВИЩА

Трудно проследить развитие сознания психопата. В своем воображении он, наверное, уничтожал мальчиков тысячами и десятками тысяч, но в реальности осторожничал. Однако аппетиты его росли, условия позволяли. Пока следователи по заявлению матери Павла П. искали его, опрашивали водителей и кондукторов автобусов, пассажиров автобусов и электричек, Головкин искал новые жертвы.

Нашлись-таки люди, запомнившие мальчика с цветами, в частности женщина, цветы ему и продавшая, но куда он пропал, можно было только предполагать. Скорее всего уехал на попутке. Но какой?

Последний при власти коммунистов праздник 7 ноября в 1990 году Головкин провел в лесу вблизи все того же указателя «Звенигородское лесничество». Рыл ямы, резал детские трупы, весело что-то напевал, жег костры, пил спирт. На этот раз все получилось очень легко и просто.

Шестого ноября он был свободен и решил, что пора опять попробовать. Сел в машину. Проехал Жаворонки, Перхушково. Потом отправился по Можайскому шоссе в сторону Голицына — тоже места памятные по первой неудавшейся жертве

еще в невинные времена шестилетней давности. Тогда у него не получилось. Сейчас же получалось все.

Проездил до самого вечера, но никого подходящего так и не встретил. Темнело. Головкин направился домой и вдруг у автобусной остановки «Институт» на окраине поселка Большие Вяземы увидел двух голосующих мальчиков. Решение созрело мгновенно. Сразу с двумя он еще не пробовал.

Коле В. было одиннадцать лет, Саше Г. — четырнадцать. Эти ему показались относящимися к категории потенциальных преступников, по его мнению, от которых он, преступник настоящий, избавлял общество. По мнению же общества, это были простые озорники, которым судьба приготовила страшный конец.

Головкин развернулся на пустынном в эту пору шоссе и подъехал к ним. Не выключая мотора, вышел из машины, потирая ладони. В них приятно покалывало от предчувствия.

— Ну чего? Куда?

— До военного городка не подкинете? Тут недалеко, — спросил старший.

Ветер трепал его светлые пряди волос, выбивавшиеся из-под вязаной шапочки-петушка. Оба мальчика стояли давно, замерзли. Они выжидающе смотрели на взрослого в неистребимой детской надежде, что взрослые бывают добры к детям. А взрослый зыркал глазами по сторонам. Его волновало только одно — свидетели. Их не было.

— Подкину, если поможете мне кое в чем.

— А в чем?

— Садитесь в машину, скажу.

В салоне было тепло. Добрый дяденька говорил с ними как с равными. Предложил закурить. Закурили. Владелец «Жигулей» задавал вопросы. Старший, Саша, кивал. Младший, Коля, глядел на старшего и соглашался с ним. Коля мечтал поскорее вырасти и купить свою легковую машину. У него в кармане лежали карточки с правилами дорожного движения — полезная детская игра - и найденные где-то автомобильные ключи. Он мечтал, что когда-нибудь также остановится на пустынном шоссе, поговорит с замерзшими пацанами и подбросит их куда им нужно.

— ...В общем, там, на даче, пять ящиков «Винстона». Один будет ваш. Ты как раз, — он смерил взглядом худенького Колю, — в форточку

: пролезешь.

Малолетний согласился с несовершеннолетним, что копить деньги на машину можно начинать уже сейчас со спекуляции ворованными си-I гаретами.

Головкин тронулся с места, напоследок еще раз оглядевшись. Когда огни поселка скрылись из виду, он сказал: