Удивительная Ия

«Алекс, но если родители, собравшиеся здесь, беспокоятся за безопасность своих детей, что им делать? И ещё должна подчеркнуть для тех, кто остался дома: на данный момент нет свидетельств того, что эти роботы представляют какую-либо опасность для наших детей».

«Эти роботы должны быть свободны, – ответила Алекс, – как должно быть свободно любое другое живое чувствующее существо, освобождённое…»

– Всем привет, – на кухню вошла Ширли-мама.

Роб-папа быстро нажал на что-то в цифровом радиоустройстве. Переключил канал.

«Добро пожаловать в «Мир домашних питомцев»! Сегодня слушайте наш специальный ежемесячный выпуск «Волнистые попугайчики». Сначала запись Пелли-Одноножки из Седлинга-на-море! Пелли – голубой говорящий попугайчик, его хозяин…»

– Сейчас только завтрак? – спросила Ширли-мама. – Я с пяти работаю над этим проектом. Ощущение, что прошло уже полдня.

Запись хриплого голоса Пелли звучала на втором плане:

«Убери посуду в посудомоечную машину! Убери посуду в посудомоечную машину! Убери посуду в посудомоечную машину! Убери посуду в посудомоечную машину! Убери посуду в посудомоечную машину! Убери посуду…»

– Ужас! – Ширли-мама уставилась на меня. – Что ты сделала с Ией, Сара?!

– Не спрашивай, Шир, – ответил за неё Роб-папа, – послушай меня: просто не спрашивай.

Ширли-мама высоко подняла брови.

Сара описала дугу глазами.

– Ну, хорошо, – сказала Ширли-мама. – Поставлю чайник?

Роб-папа съел последнюю ложку мелких фигурок. Посмотрел на свою пустую тарелку. Потом взял её и убрал в однофункционального робота, который называется «посудомоечная машина».

– Слушай, Сара, – сказал он, – хочешь подвезу тебя до школы? У меня сегодня утром есть немного времени. Послушаем какую-нибудь музыку по дороге. «О чём мечтаешь»? Восьмидесятые? Девяностые? Нулевые?

– Нет, спасибо, пап, – ответила Сара, – сегодня я иду в школу с Ией.

– О! Ну, думаю, это хорошо.

– Пойдём, Ия, – сказала Сара, – нам ещё надо дособраться. – Она встала со стула, оставила тарелку на столе и вышла из кухни.

Я пошла за Сарой наверх.

Я шла в школу с Сарой. Другие люди тоже шли в школу. Их было легко узнать: все в одинаковой школьной форме – серых брюках или юбке, белой рубашке, галстуке в бело-красную полоску и тёмно-синем джемпере, который расстёгивается спереди. Кардиган.

Я единственный робот в школьной форме. И единственный робот с невидимкой – продолговатой радугой в волосах.

– Сара?

– Мммм?

– Меня беспокоит.

– Что?

– Меня беспокоит враньё в адрес мисс Дженсон-младшей.

– Враньё?

– Они сказали, что мисс Дженсон-младшая уничтожит роботов Андруг-560 модель вторая, которых ей вернут. Это не может быть правдой. Мисс Дженсон-младшая гордится роботами Андруг-560 модель вторая. Это явное враньё.

Пока мы шли, Сара смотрела под ноги. Возможно, она размышляла.

– А может, это мисс Дженсон-младшая врёт, – сказала она.

– Мисс Дженсон-младшая не будет врать.

– Все иногда врут.

– Я не вру.

– Ты уже соврала. Ты соврала маме про то, что мы делали, когда ходили на дно реки.

– Я-я н-не в-вру.

– Не беспокойся, Ия. Это пустяки. Это была совсем маленькая ложь, чтобы выручить меня. В своём роде даже добро. Враньё – это не всегда плохо.

Дзззззззззз.

Дззззззззззззззззз.

Дззззззззззззззззззззззззззз.

М-мои схемы д-дали с-сбой.

Мы ш-шли дальше.

– Что при этом чувствуют, Сара?

– Чувствуют при чём?

– При уничтожении.

Сара прикоснулась к моей руке:

– Я никому не позволю тебя уничтожить, Ия. Обещаю, не позволю.

Я почувствовала тяжесть её руки сквозь белую школьную рубашку и тёмно-синий школьный джемпер.

Мои схемы успокоились.

Мы шли дальше. В школу вели ворота. На воротах была большая надпись: «Среднеобразовательная школа г. Брайлингтона. Эффективная школа».